Большой Кыш (Блинова) - страница 3
Погладив лапой выпуклую кору, слегка нагретую мягким апрельским теплом, маленький кыш двинулся вокруг дерева, вспоминая каждую мелочь. Вот корень, выгнутый дугой, круто ныряющий в землю. Ямка. За ямкой кочка. Второй корень с приподнятым узловатым коленом, припорошенный бурыми листьями соседей — ясеней и каштанов, и, наконец, третий, закладывающий полупетлю и делящийся надвое. Именно здесь стоял прошлым летом его, Тукин, дом.
Но теперь домика не было.
«Ай-ай-ай, — подумал Тука, — чего только не бывает на свете. Здесь стоял мой домик, а теперь его нет. Кто-то его разрушил».
Кыши — народ спокойный и миролюбивый, но в семье, как говорится, не без урода. В Маленькой Тени имелось два негодника: Гнус и Бяка. Гнус даже в самом наигнуснейшем настроении не смог бы разрушить каменную хижинку, будучи очень хлипким кышем, страдающим аллергией на добрые дела и изнурительными приступами лени. Но если это сделал не Гнус… Тогда это сделал Бяка. Больше некому.
Бяка — крупный вредный кыш, обожал ссоры и потасовки. У таких нет друзей, но много врагов. Они все — кыши-одиночки. В общем, Бяку было бы легко назвать плохим, но, удивительное дело, рядом с грубостью и обидчивостью в Бяке уживалась и положительная черта характера: Бяка был до чрезвычайности чистоплотен. Нет, все кыши не прочь помыться, но этот просто помешался на гигиене. За ушами у него постоянно хранился порядочный запас зубочисток, в кармашках малиновой жилетки лежали чистые носовые платки, а в носках покоились нежные, ухоженные пятки. Вот каков был этот Бяка: гадкий, но чистый.
Тука рассудил так: «Осенью Бяка дождался, когда я усну, пришел и разрушил мою хижинку. Кто бы знал, зачем ему это понадобилось?» Кыш с горечью осмотрел руины домика, подобрал осколок слюды от окошка и вздохнул. Потом он сложил в кучу разбросанные Бякой камешки и приступил к работе.
Обычно на месте будущей хижинки маленький строитель рыл глубокую яму, заполнял ее ветками, корой, шишками, пересыпая торфом. Сверху он настилал плетенный из прутиков пол. Пол получался с подогревом — палки и шишки под ним медленно гнили, выделяя тепло. Далее кыш складывал из крупных камней фундамент, а на нем из камешков поменьше возводил стены. У каждого кыша был свой секрет приготовления строительного раствора для кладки: кто-то замешивал в него паучью шелковую нить, кто-то толченые заячьи «орешки». Но главной связующей раствора всегда была кышья слюна, очень клейкая и крепкая при схватывании.
Тука работал терпеливо и старательно. Стены вышли ровными, а окошки — аккуратно круглыми. Как этого добиться, кыш додумался позапрошлой весной. При строительстве дома он случайно оставил на начатой кладке свиток бересты и, забывшись, обошел его камнями. Когда раствор застыл, Тука опомнился, вынул бересту и обомлел — какой аккуратный получился проем! Оставалось лишь вставить кусочек слюды, и окошко было готово!