— Ох-х… — с облегчением выдохнули сзади.
Андрон обернулся. Оба чемодана уже лежали посреди горницы. Кивком предложил откинуть крышки. Как и следовало ожидать, внутри обнаружился мелкий механический лом.
— И что это будет?
— Было… — хрипловато поправил ещё не отдышавшийся полузнакомец. — Понимаете, попал в аварию… багажник и всё, что в багажнике, — всмятку… ну и вот… восстановить бы…
— Про аварию другим расскажешь, — отозвался невозмутимый Андрон, прислушиваясь краем уха к всхлипам на кухне. — Что конкретно собрать? Если движок — зря тащил. За движки сейчас гоняют…
— Нет-нет, — испуганно сказал гость. — Зачем же движок?
— А что?
— Да вот… машинку бы…
— Ну это запросто, — равнодушно изронил Андрон. — Ближнего прицела, небось?
— Дальнобойную… можно даже одноразовую… — выдавил гость, явно опасаясь, что после таких слов выставят неминуемо. Вместе с чемоданами.
Страхи его, однако, не сбылись. Андрон задумчиво почесал переносицу.
— А на кой она тебе?
— То есть как? — растерялся владелец белого мусора.
Так и не получив внятного ответа, Андрон подошёл к ближнему чемодану и присел перед ним на корточки. Взял в корявые пальцы шестерёнку, повертел.
— За кого голосовал? — неожиданно спросил он.
— Ни за кого, — виновато признался гость.
— А я вот за Портнягина… — удручённо молвил Андрон. — Вишь, как оно всё обернулось… Не можешь быть свободным — научат, не хочешь — заставят! Движок с платформы снять велели, буду теперь на парусную тягу переделывать.
— Платформу? — тихонько ахнул гость. — Железнодорожную?
Очень, видать, хотел понравиться хозяину.
Однако угрюмый Андрон, судя по всему, его не услышал.
— Через пару деньков загляни, — велел он, бросая шестерёнку в общий хлам и поднимаясь с корточек. — Расценки знаешь?
Тот заверил, что знает, и с явным облегчением поспешил откланяться. Видимо, и сам не ждал такой удачи. Оказавшись за калиткой, остановился перевести дух. Таксист, как и договаривались, ещё не уехал. Возле скамьи бродила курица и нежным трепетным голосом просилась в лапшу, а неподалёку встрёпанный седенький старикашка с детским сачком в руках неистово вминал каблуком в грунт какое-то, надо полагать, вредоносное насекомое.
Медведку, что ли, топчет?
Да нет, не медведку — бабочку.
Почувствовав, что на него смотрят, старичок обернулся, удивив наблюдателя выражением яростного ликования на морщинистом рыльце.
— Ну они у меня в будущем попрыгают! — потрясая сачком, злорадно пообещал он. — Демократы хреновы!
Когда за нежелание продать торговую точку Димитрий Уаров вторично получил по голове, с ним что-то видать, случилось. То ли мозги ему слегка повредили, то ли потом в палате успокоительным перепотчевали, только вместо того чтобы испугаться, он вдруг задумался. Точку, правда, продал, но как-то машинально, без сожаления. Притих, приобрёл привычку бродить по городу, беседуя вполголоса с самим собой. В иные времена таких провожали жалостливыми или насмешливыми взглядами, теперь же на Уарова посматривали с завистью, не в силах понять, где спрятан сотовый телефон с пешеходной гарнитурой.