Где-то метров через сто появился «Москвич». Почти новый — лет не больше пяти-семи — и чистенький. Тихо, противоестественно медленно ехал он вдоль тротуара, параллельно моему движению. За рулем сидел человек, явно пытавшийся установить со мной контакт. Он размахивал правой рукой, опасно отрывая ее от руля. Я присмотрелся внимательно. Вот это да! Кирилл Кентров! Трудно было не узнать: его черную курчавую голову турка — ну или донского казака — ни с чьей другой не спутаешь.
И он явно приглашал меня сесть в его машину. Я колебался. Стоит ли? Не будет ли хуже? Что это с ним случилось — только что бежал от меня, как черт от ладана, а теперь в шоферы себя предлагает… Что же такого должно было произойти за пару часов, что он так ко мне переменился? Что-то он, видно, узнал такое… что и мне узнать, наверно, необходимо. Ладно, рискну, решил я.
— Не бойтесь, не укушу, — вместо приветствия сказал Кентров.
— Так это вы меня пугались совсем недавно со своим другом Кучерявым…
— О, с тех пор кое-что изменилось. Новые данные появились.
— Какие, например?
— Например, мы ваш замечательный разговор в подвале поликлиники послушали. С одной замечательной женщиной. И, кстати, сразу хочу сказать: не верьте ни одному ее слову!
— Не верить? Почему? Вы ее знаете, эту женщину? Кто она такая?
— И женщину знаю, и разговор слышал — ну не весь, но почти. Мы так и знали, что она вас в эту комнату притащит, она единственная считается надежно защищенной во всей поликлинике… Но вот мы туда как раз «жучка» новой конструкции и поставили!
Кентров вынул из кармана и показал мне небольшой аппарат. Что-то среднее между телефоном и радиоприемником.
— Новейшая сингапурская разработка! — с гордостью сказал он.
— Сингапурская? Новейшая? — ахнул я. — Да как же вы… откуда, где достали?
— А вот это уже секрет! Главное — совершенно по иному принципу работает. Чистильщики — ваши, гэбэшные, могут хоть круглые сутки своими детекторами шарить — ничего не обнаружат! Используется на Западе в целях промышленного шпионажа. Денег стоит — сказать страшно. Так что не скажу, и не просите.
— Да я и не прошу… — сказал я. — Мне бы вот об этой женщине, Александре, побольше узнать.
— Никакая она не Александра! Вера Павловна Прудникова ее зовут.
— Значит, она меня обманула! Но зачем?
— Сейчас поймете. Мы с Верой Павловной много лет вместе работали. Очень душевная была женщина, пока во власть не пошла. Пока начальницей не стала.
— А она начальница? Я думал, она помощница какая-то…
— Ага, сейчас. Помощница, верьте ей больше… Психиарт она высшей категории! Жрец! Жрица! Начальница лаборатории «Л». Синдромом одноименным занимается. Вам теперь известным. Просветила вас Верочка, как я понимаю.