Снова появляется посыльный: старика просят к телефону. Я брожу по полуюту и страшно радуюсь тому, что погрузочная машина не работает. Первая партия антрацитовой пыли, слышу я, полностью погружена. С доставкой следующей партии снова что-то не ладится. Слава Богу, не моя забота! И не старика.
— В чем дело? — спрашиваю я медленно приближающегося старика.
— Господин генеральный консул отказался приехать. Внезапно выяснилось, что в данный момент без него нельзя обойтись.
Старик демонстративно вдыхает полные легкие, в то время как я стою, не находя слов. Затем я говорю:
— Он что — смеется над тобой?
— Господин генеральный консул просит посетить его в его служебном помещении, — ворчит старик.
— Ага! И как ты туда доберешься?
— Господин генеральный консул пришлет за мной машину. Ты, естественно, поедешь со мной, это я ему сразу же сказал.
— И когда?
— После обеда! Он сказал, что примерно в пятнадцать часов, в это время у него, очевидно, заканчивается послеобеденный сон.
После обеда старик остается сидеть. Он откашливается, будто после простуды, затем глухо говорит:
— Меня радует, что ты решился покинуть корабль.
— Тебе непременно хотелось бы удалить меня с корабля?
Так как старик сидит смущенный и очевидно не знает, что сказать, я прихожу ему на помощь:
— Ясно, я знаю, что своими вечными расспросами я действую тебе на нервы и потом — еще раз тот же самый длинный отрезок пути.
Теперь старик хоть улыбается и говорит:
— Ты схватил суть!
Обратный рейс будет для старика непростым. У шефа, единственного человека, с которым он мог бы поговорить, он вызывает слишком большое уважение. Врач играет в волейбол. Если бы на борту находился старый доктор, то у меня не было бы оснований для беспокойства о старике — а так?
— В офисе ты можешь попросить объяснить тебе, как ты можешь лететь, — говорит старик, когда мы уселись в автомобиль генерального консула.
В генеральном консульстве меня выпроваживают в служебное помещение с обычной примитивной мебелью соответствующего федерального управления. Старик должен беседовать с генеральным консулом один. Позднее генеральный консул окажет честь и мне.
Я честно жду, в то время как старик свидетельствует свое почтение, и листаю проспекты, лежащие на большом круглом столе. Я вижу образцовую ферму со страусиными гонками, какие-то въезды на «хайвеи» с гигантскими слоновьими зубами из бетона, летчика-парашютиста, большой бар с черными барменами. В такой бар мне меньше всего хотелось бы попасть. Я читаю: «Holiday value beginns at Holiday-Inns!» («Ценность отдыха начинается в туристических гостиницах»). Ну, в таком случае я мог бы остаться и дома: Holiday-Inn есть и в Мюнхене. И: «See South Africa in armchair comfort» («Посмотрите Южную Африку, сидя в комфортабельном кресле»).