— Видит Бог, я тоже, — говорит старик, переведя дух. — А теперь давай лучше посмотрим, где застрял курьер от агента с твоими пленками.
Уже почти двенадцать, и я начинаю проявлять нетерпение. Самое позднее, в час я должен покинуть корабль, чтобы попасть на самолет, вылетающий в пятнадцать часов в Йоханнесбург. По пути в аэропорт мне нужно еще получить штамп эмиграционной службы. И тут у меня в голове вспыхивает красный сигнал предупреждения: только не в паспорт! Мне это достаточно часто внушали.
Я снова и снова бегаю по верхней палубе и осматриваю территорию за железнодорожными вагонами — курьера нигде не видно. От нетерпения я становлюсь неспокойным. Долго я этого не выдержу! Я направляюсь к вахтенной будке, чтобы позвонить агенту. Сначала меня соединяют то с одним, то с другим человеком, затем мне говорят, что заместитель агента — босс как раз сейчас в Лондоне — чрезвычайно обрадовался бы, если бы я его посетил. И вот таким образом я узнаю, что имею дело не с настоящим агентом.
Едва я покинул вахтенную будку, как зазвонил телефон и часовой, снявший трубку, крикнул мне вслед:
— Из немецкого консульства!
— Скажите им, что вы не можете беспокоить меня, так как я нахожусь на важной конференции! — резко говорю я.
Появляется водитель генерального консула, но не тот тип, у которого мои деньги для приобретения пленок. Этот чернокожий должен забрать старика. Черт его знает, где стоит его автомобиль. Во всяком случае, где-то далеко за грязными флагами.
Наконец старик сообщает водителю, что без него здесь обойтись не могут, а, если он нужен, то могли бы ему и позвонить.
Ну, наконец-то, думаю я, старик ведь не лакей этого господина.
Мало-помалу мною овладевает беспокойство за мои деньги, но старик пытается успокоить меня:
— Он еще придет…
И тут я вижу настоящего курьера.
— Слава богу, вот здорово!
— Ну вот! — говорит старик.
Не доходя до корабля, курьер поднимает голову кверху, обнаруживает нас и разводит руками. Я показываю ему, что он должен быстро подняться к нам.
— Пленок у него определенно нет, — скептически говорит старик.
Черный бегом поднимается наверх и начинает тараторить — оптовик вдруг захотел иметь за пленки больше денег. При этом он протягивает мне правую руку. Деньги зажаты у него в кулаке. Я беру промокшие от пота банкноты, даю одну из них курьеру и, обращаясь к старику, говорю:
— Дерьмо!
— В Йоханнесбурге ты определенно найдешь то, что тебе нужно.
— Вероятно. Но для чего весь этот театр?
— Чистая символика. Это символично для всего: много шума из-за ничего! Но сейчас тебе надо действительно отправляться в путь. Воспользуйся более коротким путем — паромом. Паром отходит через полчаса. Где твой багаж?