— При этих вибрациях лучше не надо!
Затем я спрашиваю, нравится ли ей на корабле, и она драматически рассказывает, каким ужасным был первый день:
— Парни, выглядящие дикарями, много мусора и потерянность. Никто о нас не позаботился. Она добавила, что была сестрой-анестезиологом и нанималась сюда в качестве медицинской сестры. Так как у нее не было шансов, то она записалась стюардессой. Нервная стюардесса рассказывает, что она семь лет была в гостиничном бизнесе, пришлось поработать даже в Мюнхене. Мне они кажутся незнакомыми людьми из соседней деревни, и я прощаюсь с ними по-дружески:
— Доброго вам вечера!
На «огуречной аллее» я задерживаюсь какое-то время, чтобы полюбоваться все время распадающимся в воде отражением серпа луны. Появляется старик, ругает на чем свет стоит фильм и говорит:
— После этого дерьма мне нужно выпить. Тебе тоже?
— Неплохая идея! — соглашаюсь я, и мы направляемся в каюту старика.
Хороший глоток виски приятно согревает желудок. Я делаю глубокий вздох, радуясь тому, что не остался тупо глазеть на экран. Сейчас удобный случай продолжить «расследование».
Итак, ты хотел рассказать мне о том, что происходило в Бергене. Вы тогда собрались все вместе, и война для тебя закончилась — или?
Старик громко смеется, издавая гортанные звуки, а затем с трудом говорит:
— Вот там-то и был дым коромыслом! Но сегодня твоя очередь. Тебе хотелось бы «выжать» меня, как лимон, но лучше расскажи, как обстояли дела у тебя, когда приехала Симона, я об этом ничего не знаю. То, что ты вместе с Хольцгазером добрался до Цаберна, ты мне рассказывал во время последнего рейса, но что было дальше? Где война закончилась для тебя?
— В Фельдафинге.
— Тогда ты ни одного дня не был в плену?
— Это как посмотреть…
— Звучит весьма таинственно. Так был или не был?
— Строго говоря — нет.
Старик смотрит на меня с театрально изображающей полное отчаяние миной и продолжает наседать:
— В Фельдафинге ты жил…
— Да, незадолго до войны.
— Так ты, значит, отправился домой и там дожидался злого супостата?
— Ну, настолько идиллически это не выглядело.
— А как?
— В Фельдафинге был лазарет — запасной лазарет в отеле «Императрица Елизавета». Так вот, во время одного налета истребителей-бомбардировщиков в самом центре Франции меня ранило в локоть… — старик испытующе глядит на меня, так как пальцами я ощупываю мои локти.
— Представь себе, — говорю я, — я даже точно не знал, был ли это левый или правый локоть. К счастью, это был левый.
— И что было дальше?
— Я довольно ловко переводился из одного лазарета в другой, пока не оказался в Фельдафинге.