— Вон он! Вон он! — завопил кто-то изнутри периметра. Как правило, всё, что приближается во Вьетнаме ночью, не сулило добра. Моя память тут же восстановила последний повод для волнения, гуки внутри периметра в одну из прошлых ночей. Могло случиться так, что один из них забрёл в наш лагерь и пытается выбраться в нашу сторону? Стоя лицом в сторону батальона, я поднял винтовку и сделал пару шагов в том направлении. Если мне предстояло вступить в перестрелку с этим парнем, я собирался быть ближе к основным силам.
Тайнс сидел и наблюдал за мной с любопытством. Я шёпотом спросил у него, кто, по его мнению, идёт? К этому моменту он уже лежал на земле и смотрел на меня, как будто я прилетел с другой планеты. Ровным и монотонным голосом он ответил: «Он сказал „Воздух“».
В это время первая из полудюжины миномётных мин обрушилась вниз. Не имея ячеек, всё, что мы смогли сделать — прижаться к земле. Половина мин упала между нами и периметром. Остальные упали внутри нашего сектора периметра. Никого не задело, никто не пострадал, и вскоре всё закончилось.
Иногда, когда не было ветра, и стояла тишина, можно было услышать характерный звук миномётного выстрела. Когда такое случалось, можно было прокричать предупреждение прежде, чем прилетала первая мина. В других случаях не звучало никакого предупреждения, пока не гремел первый взрыв, потому что летящие вниз миномётные мины не производят шума, в отличие от артиллерийских снарядов. Шесть мин — это много, если остались хотя бы проблески дневного света. Обычно они выпускали всего одну-две мины, сворачивали миномёт и прятались прежде, чем наблюдательные самолёты или ганшипы «Хьюи» могли заметить их и нанести удар возмездия. С нами связались по радио, как только всё закончилось.
— Лима Папа Один, это Один-Шесть, доложите обстановку, приём.
Мы сделали два щелчка и затем всю ночь пытались забыть о происшествии.
Когда мы на следующий день вернулись не периметр, всё было спокойно. Мы так и думали. Мы не заметили никакой суматохи или оживления после миномётного обстрела, не слышали вертолётов, и поэтому решили, что никто не пострадал.
Затем весь батальон направился в Суи Да. Проведя месяц в поле, мы превратились в усталую и обтрёпанную толпу, желающую сменить обстановку и бельё. Многие парни хотели вернуться в Лай Кхе, чтобы посетить Диснейленд и потрахаться. Многие просто хотели провести ночь в безопасном месте, где не приходится спать с одним открытым глазом. Моё видение Утопии сосредотачивалось на горячем душе. Никогда в жизни я не ходил немытым целый месяц, не носил одну и ту же грязную майку и не пользовался двумя парами вонючих носков. После четырёх недель непрерывного ношения мою майку можно было использовать, как запрещённое биологическое оружие. Вся эта ситуация была гнусной. Немало времени потребовалось бы провести под душем, чтобы просто смыть с себя верхний слой.