Достаточно проболтавшись по округе, я возвратился на свой пост и продолжил свой монотонный день. К счастью, оживление в деревне утихало, и операция шла к концу. Рота солдат АРВН покинула деревню, проходя мимо нас. Один из них нёс винтовку М-1 времён Второй Мировой войны с винтовочной гранатой на конце ствола. Это оружие всего на один шаг ушло от кремнёвого штуцера. Оно было таким архаичным, что вы его уже не встретите даже в фильмах про войну. Я предложил ему свою М-16 на обмен, на что он с радостью согласился. Его лицо расплылось в широкой улыбке, когда он двинулся ко мне. Он думал, что я это серьёзно. Совершив обмен, я расхохотался во весь голос. Кому нужна его старая железяка? АРВН не выглядел слишком удивлённым, но, наверное, был слегка разочарован, когда я поменял оружие обратно. Если бы эту сцену видел Фэйрмен, его хватил бы апоплексический удар.
Большую часть следующего дня рота провела в пути или готовилась отправиться в путь. Мы двигались медленно, часто останавливались и пару раз меняли направление. Растительность на уровне колен и ниже была необычайно густой. Не думаю, что мы много прошли.
Один раз наш взвод остановился, чтобы уничтожить самую гнусную мину-ловушку, что мне приходилось видеть. Она состояла из растяжки примерно в футе на землёй, которая тянулась к двум 60-мм миномётным минам, укреплённым на дереве на высоте примерно моего кадыка. Они были так скреплены, чтобы взорваться одновременно. Они могли бы разнести всё отделение. Взрывом запросто убило бы полдюжины наших. Несколько коротких веток с листьями были прицеплены к снарядам, чтобы скрыть их. Листья к этому времени высохли и пожелтели, отчего они стали выделяться на фоне зеленеющей окружающей растительности. Пожалуй, это и привлекло внимание нашего головного, Киркпатрика, к угрозе, и спасло всех нас. Мы уничтожили ловушку на месте с помощью пластичной взрывчатки.
Позже нам пришлось расчищать заросли, чтобы добраться до земли, в которой нам предстояло отрыть ячейки. Всё шло гладко, пока Тайнс не наткнулся на крупную змею, которая тут же поползла в сторону Хьюиша. Тайнс так разволновался, что даже начал заикаться, предупреждая Хьюиша, а затем разразился монологом о том, что не собирается проводить ночь на природе с бамбуковой гадюкой. Ломая спички, он зажёг несколько костров вокруг того места, где видел змею. Огонь начал распространяться от нас в сторону змеи, но в то же время и к нам, нашему снаряжению и нашим неоконченным ячейкам. Сиверинг первый выразил неодобрение, громко протестуя, когда ему пришлось спасать свой рюкзак и винтовку от пламени. Мы все сделали то же самое, а затем ещё некоторое время стряхивали угольки с одежды и переходили с места на места, когда облака дыма слишком долго посягали на наш воздух для дыхания. Постепенно огонь прогорел.