— Это большой риск, — сказал аль-Аллама.
— Больших целей без большого риска не бывает, — ответил аль-Малик, — и Аллах велик.
— Аллах акбар! — подхватили все.
— Поистине Аллах велик.
Аль-Малик жестом отпустил советников. Все по очереди подошли, обняли его, поцеловали ему руку и удалились. Последним был аль-Аллама, и принц сказал:
— Останься со мной. Уже час Магриба, молитвы на закате. Помолимся вместе.
Две девушки-рабыни принесли кувшины с чистой свежей водой, и принц и мулла совершили ритуальное омовение: омыли руки в воде, которую лили девушки из серебряных кувшинов; набрав воду в правую руку, принц и мулла поднесли ее к носу, втянули ноздрями и, зажав левой рукой нос, выплюнули воду. Затем вымыли лица, руки и ноги.
Девушки вышли. Аль-Аллама встал и обратился лицом к Каабе, в тысячах миль к северу. Положив руки на затылок, он громко начал молиться.
— Бог велик! Свидетельствую, что Мухаммад посланник Аллаха. Молитесь все. Молитесь ради вашего собственного блага.
Под ними: во дворе, под пальмовыми деревьями, на берегу — быстро собирались группами сотни людей и принимали молитвенную позу, обращаясь лицом в ту же сторону.
— Молитва началась! — возгласил аль-Аллама.
Когда молитва закончилась, аль-Малик жестом пригласил муллу сесть на подушки справа от себя.
— На берегу, когда высаживался, я видел мальчика, аль-Амхару. Расскажи, как он жил в мое отсутствие.
— Он вырос, как дерево тамаринд, сильным и высоким. Он уже отличный всадник. У него острый ум и быстрый язык, иногда чересчур быстрый. Ему часто не хватает почтительности по отношению к старшим и лучшим. Он тяжело принимает упреки и ограничения. А когда сердит или у него что-то не получается, его брань заставит побледнеть бывалого морского волка, — рассказывал аль-Аллама.
Аль-Малик за краем кофейной чашечки скрыл улыбку. То, что он услышал, заставило его еще больше полюбить своего сына-неверного.
Из него выйдет вождь, люди пойдут за ним.
Аль-Аллама между тем продолжал:
— Он стал мужчиной и был должным образом обрезан Бен-Абрамом. Когда придет время принять ислам, он будет готов.
— Это хорошо, — сказал принц. — А скажи, святой человек, принесли ли твои уроки плоды веры?
— Он теперь говорит на языке, знакомом с детства, и свободно читает по памяти длинные отрывки из Корана.
Аль-Аллама словно бы встревожился и отвечал уклончиво.
— Но продвинулся ли он к тому, чтобы принять истинного Бога? — настаивал аль-Малик. — Без этого пророчество не осуществится.
— Сам пророк сказал, что человека нельзя принуждать принять ислам насильно. Он должен прийти к этому сам и в свое время.