«Боже!» — думал Том, чувствуя, как вскипает гнев.
— Милосердное небо, Гай, это твоя главная забота? Разве мы не братья? Ты ничего не хочешь услышать об отце и Дориане?
— Я уже знаю о смерти отца. Корабль Компании, который стоит в гавани, привез мне письма лорда Чайлдса и нашего брата Уильяма из Англии, — ответил Гай.
Том почувствовал облегчение: Гай подтвердил, что еще не знает о смерти Уильяма.
Гай поставил перо в держатель и продолжал:
— Я оплакал смерть отца, и мне больше нечего сказать.
Линия его рта стала жестче.
— К тому же ты всегда был его любимцем. Я для него ничего не значил.
— Неправда, Гай. Отец любил нас одинаково! — выпалил Том.
— Это ты так говоришь. — Гай пожал плечами. — Что касается Дориана, то я слышал, что он пропал в море. Утонул или умер.
— Нет, не так. — Том не пытался сдерживаться. — Он попал в плен к мусульманам и продан в рабство.
Гай невесело рассмеялся.
— Ты всегда выдумывал дикие объяснения. Уверяю тебя, что как консул его величества в этих землях я имею доступ к самым надежным источникам сведений.
Несмотря на отрицательный ответ, Тому почудилась что в голосе Гая какая-то напряженность.
— Я там был, черт побери, Гай. Я видел собственными глазами!
Гай сел за стол, взял перо в руку и принялся водить им по своей щеке.
— И ты сам видел, как его продали в рабство? Что же ты не помешал?
— Не помешал? Ах ты, надутый выскочка! — крикнул Том. — Я знаю, что его захватили мусульманские пираты, что он не погиб и не утонул. Я также точно знаю, что его продали в рабство.
— Какие доказательства… — начал Гай, но Том подошел к столу и так стукнул по нему кулаком, что чернильница опрокинулась и чернила залили документы.
— Показания арабов, захваченных нами на Флор-де-ла-Мар и свидетельства моих собственных глаз и ушей. Говорю тебе: твой долг как брата и англичанина — помочь мне отыскать его.
Гай вскочил. Лицо его побледнело, глаза сверкнули.
— Как ты смеешь с прежней наглостью являться ко мне в дом, в мои владения, и диктовать мне, что я должен делать! — закричал он, брызгая слюной.
— Боже, Гай, довольно искушать меня. Я спущу с тебя шкуру, если ты не выполнишь свой долг перед нашим младшим братом.
— Эти дни давно миновали, Томас Кортни. Я здесь хозяин, я представитель его величества и Компании. И если ты будешь говорить со мной таким тоном, то окажешься в тюрьме, а корабль у тебя отберут. — Он дрожал от гнева. — Не смей поучать меня, после того как ты обошелся с Каролиной!
На этом имени его голос сорвался на визг, и Том отшатнулся. Его словно ударила в грудь пуля из мушкета.