— Каролина! — снова, яростнее прежнего вмешался Гай. — Я занят. Изволь увести Кристофера.
Каролина поникла, в ее глазах появилось отчаяние. Она посмотрела на Тома.
— Приятно было снова встретиться, Том. Возможно, ты зайдешь к нам на Занзибаре? Поужинать как-нибудь вечером с нами в консульстве?
Вопрос прозвучал печально.
— Вряд ли Томас пробудет здесь достаточно долго, чтобы ходить в гости.
Гай снова встал и мрачно посмотрел на жену, словно желая заставить ее замолчать.
— Какая жалость, — сказала Каролина. — Тогда я прощаюсь.
Она подхватила мальчика на руки.
— Прощай, Том.
— Прощай, Каролина.
С Кристофером на руках она, шелестя юбками, исчезла за дверью. Ребенок через плечо матери оглянулся на Тома.
После их ухода братья долго молчали.
Потом Гай холодным сдержанным тоном сказал:
— Держись подальше от моей семьи. Я не потерплю твоих новых разговоров с моей женой. Однажды я вызвал тебя на дуэль и вызову снова, если не уймешься.
— Мне не доставит удовольствия убить тебя. Ты никогда не был фехтовальщиком, Гай, — сказал Том и вспомнил Уильяма. Чувство вины острой болью отозвалось в животе. — Я не намерен вмешиваться в твою частную жизнь. Отныне мы будем говорить только о делах. Согласен?
— Как мне ни гадко якшаться с тобой, я согласен, — ответил Гай. — И, возвращаясь к самому важному, повторю вопрос. Намерен ли ты заниматься какой бы то ни было торговлей в этих водах? Мне доложили из гавани, что твой корабль тяжело нагружен. У тебя есть торговая лицензия Компании? И товары на продажу?
— Мы в восьми тысячах миль от Лондона. Мы за границей, сэр, и я не признаю за английским законом права выяснять мои намерения. — Том с трудом сдерживался. — Моя первая забота — Дориан. Ты запрашивал султана Занзибара о его судьбе?
Гай вспылил:
— У меня нет причин обращаться с этим к султану, и я запрещаю тебе делать это! Мне удалось установить с ним сердечные отношения. Султан настроен к Англии и Компании благосклонно. Не хочу, чтобы это положение дел нарушали обвинения в адрес повелителя султана принца аль-Малика.
Том неожиданно изменился в лице.
— Откуда ты знаешь, что именно аль-Малик купил Дориана? Я об этом не упоминал.
Гай смутился, несколько минут молчал и лишь потом ответил:
— Аль-Малик — верховный повелитель этого побережья. Разве не естественно с моей стороны предположить…
— Клянусь Господом, Гай! Любое твое предположение неестественно! Ты что-то знаешь о судьбе Дориана. Если не скажешь, я отправлюсь к султану.
— Ты не посмеешь! — Гай вскочил. — Я не позволю тебе разрушить все, чего я добился.
— Тебе меня не остановить.