И тут Дориан услышал голоса — высокие голоса, бабью болтовню скопцов. Саблю он прятал под полой одежды и теперь неслышно извлек ее. Послышался смех, и Дориан увидел одного из евнухов. Тот сидел на краю только что выкопанной могилы, свесив в нее ноги, его мягкий живот лежал на коленях. Дориан подошел к нему сзади. Он видел на его спине проступающие сквозь жир бугорки позвонков: евнух наклонился вперед и разговаривал с кем-то в яме.
Дориан вонзил острый, как игла, конец своего длинного кривого ятагана между двумя позвонками, одним хирургическим ударом перерубив позвоночник. Евнух умер, не издав ни звука, и скользнул в яму; тяжесть тела сняла его с клинка.
Как мешок жира, он упал на стоявшего внизу.
Придавленный его тяжестью второй евнух гневно завизжал и попытался освободиться.
— Что ты делаешь, Шариф? Что за забавы?
Из ямы показалась его бритая голова, похожая на яйцо страуса.
Дориан взмахнул саблей и резко опустил ее, аккуратно разрезав череп пополам до самых зубов. Поворотом запястья высвободил клинок и повернулся к двери домика.
Он кинулся внутрь, и, когда приблизился, из дома показался Куш, преградив ему дорогу своим массивным телом. Они смотрели друг на друга всего мгновение, но Куш сразу узнал его. Он был в толпе на берегу, когда Дориан сошел на сушу после прибытия флотилии из Маската.
С поразительным для такого тучного тела проворством евнух отпрыгнул в комнату и схватил стоявшую у стены лопату. Другим прыжком он оказался за деревянной рамой, на которой лежала Ясмини, и занес лопату над девушкой.
— Не подходи! — закричал он. — Одним ударом я разорву свертки в ней и высвобожу яд.
Ясмини лежала обнаженная, ее лодыжки и колени были связаны, руки привязаны высоко над головой; они тянули за собой золотистые груди, потерявшие форму. Девушка посмотрела на Дориана, но даже ее огромные глаза были недостаточно велики, чтобы вместить весь ее ужас.
Дориан бросился вперед в то мгновение, как Куш с силой опустил лопату. Дориан успел под удар раньше, чем лопата вонзилась в нежный живот Ясмини, и закрыл ее своим телом. Удар пришелся по нему — было слышно, как хрустнули ребра. Страшная боль отдалась в спине.
Дориан перекатился по раме, заставляя себя не думать о боли и стараясь не наваливаться на Ясмини, чтобы не раздавить хрупкие мешочки. Куш снова занес лопату, на этот раз целясь Дориану в голову. Его жирное лицо превратилось в маску ярости, огромный живот перевесился через набедренную повязку.
Весь левый бок Дориана онемел; Дориан стоял на одном колене, не успевая подняться, чтобы встретить следующий удар.