В двух-трех милях от них, так чтобы пыль не выдала их присутствие разведчикам врага, Башир аль-Синд поведет арьергард — еще тысячу бойцов. Сигналом к нападению на колонну послужит красная китайская ракета. По этому сигналу Башир двинется вперед и окружит нападающих; Дориан и его люди будут сдерживать разбойников до подхода Башира.
— План достаточно прост, — решил Дориан, после того как вместе с Баширом в десятый раз обсудил его. — Мы многого не можем предвидеть, но такова война, и каждую неожиданность мы будем встречать, когда она возникнет. Возможно, физи вообще не придут.
«Физи» на суахили значит «гиена» — так они называли между собой разбойников.
— Они придут, аль-Салил, — предсказывал Башир. — Они попробовали кровь Омана и пристрастились к ней.
— Молю Аллаха, чтобы ты оказался прав, — сказал Дориан и пошел в свой шатер, где мальчик-раб Ясси приготовил для него ужин.
— Что-то в нем меня беспокоит, — сказал Аболи, разглядывая в подзорную трубу далекий караван.
— Поделись, — попросил Том с едва скрытым сарказмом.
Аболи пожал плечами.
— У этих людей тонкая кость, они деликатного сложения. И походка у них необычно грациозная, они поднимают ноги высоко, как кошка. Никогда не видел таких караванов рабов.
В трех милях от того места, где они лежали, караван рабов спускался с холмов, извиваясь, как огромная змея.
— Они идут из района озер всего несколько недель, — объяснил Том — скорее себе, чем Аболи. — Поэтому они свежи и сильны.
Он не хотел принимать во внимание никаких свидетельств против нападения.
Это был первый в сухом сезоне караван, который им удалось перехватить, и Том опасался, что такой источник богатства и благосостояния может иссякнуть. И не собирался упускать добычу.
— Да, мужчины молоды и сильны, но посмотри на женщин.
Том взял у Аболи подзорную трубу и принялся разглядывать женщин. У него возникло какое-то неприятное чувство. Женщины цветом кожи, возрастом и сложением слишком отличались от мужчин.
— Они из другого племени, — сказал Том с уверенностью, которой не чувствовал.
— И детей нет, — заметил Аболи. — Где дети?
— Бог тебя любит, Аболи! — раздраженно сказал Том. — Иногда ты и свежесрезанную розу заставишь пахнуть, как свежее дерьмо.
Они какое-то время молчали. Том наставил подзорную трубу на голову каравана.
Передовой араб ехал на богато украшенной лошади. С первого же взгляда Том понял, что это отличный наездник, вероятно, молодой. На спине у него висел длинный джезейл, через плечо щит.
Справа от него ехал копьеносец, готовый передать ему оружие, с другой стороны — мальчик. «Домашний раб или любовник», — подумал Том. На арабе был синий тюрбан царского дома Омана, лицо обернуто концом кефии, так что виднелись только глаза.