О’Рейли не знает, что сказать, наклоняет голову то в одну сторону, то в другую.
— В таких ситуациях наказан обычно бывает тот, кто принес дурную весть.
— Должна же она знать, на что он способен. Летом они собираются пожениться. Сегодня он сообщил об этом детям, и мне кажется, им это очень не понравилось.
— Поэтому они сегодня такие невеселые?
— Да. Мне надо идти, пора забирать их и везти домой. — Я кручу перед собой воображаемую баранку.
— Да, конечно. Теперь, когда преступник известен, обойдемся без ваших отпечатков.
Подмигивает, я улыбаюсь и иду за ним в служебное помещение. Он очень мне нравится, эх, если б в другое время да в другом месте, обязательно попробовала бы вскружить ему голову, но сейчас без толку. Нужен подходящий момент, а теперь любые поползновения только все усложнят и запутают.
— Привет, ребятишки, — говорю я, входя в служебное помещение.
Робби и Лорен смотрят футбол. Услышав мой голос, оба вскакивают, и Лорен бросается обниматься, у нее это первая реакция. Успеваю только заметить, что она действительно плакала, судя по всему, довольно долго.
Прощаемся с О’Рейли, и я везу их домой. Первым делом дети бегут к себе, быстренько переодеваются, спускаются в гостиную и усаживаются на диван с Бенсоном посередине. Я тоже снимаю костюм, вешаю подсушиться, натягиваю джинсы с кофточкой и иду готовить ужин.
Вхожу в гостиную в тот момент, когда Лорен передает Робби пульт.
— Все, что угодно, только не футбол, — говорит она, и Робби начинает переключать каналы.
— Вот вам еда. — Я ставлю перед ними на низкий столик поднос.
На скорую руку приготовила сэндвичи из поджаренного хлеба с сыром и ветчиной, салат и помидоры.
— Отлично, мам, — отвечает Робби, беря тарелку.
— На десерт шоколадный мусс, — объявляю я, разливая по стаканам сок. — Лорен, папа сказал, что ты за обедом ничего не ела.
— Еще бы, после того, что он нам заявил, весь аппетит пропал. — Берет тарелку, отламывает кусочек сэндвича. — Мам, ты знаешь, что он затеял?
— Знаю. — Я сажусь напротив. — Хотите, поговорим об этом?
— Давай. — Она выдавливает на тарелку немного кетчупа, макает в него поджаренный хлебец. — Сначала он долго и нудно распространялся, типа, как ему хочется, чтобы мы разделили с ним радость в этот счастливый день. Да, мы спим и видим, чтобы он поскорей женился на Эрике, для нас это такая радость, — возмущается она. — Он просто не понимает. Ничего не понимает. Представляешь, он надеется, что я буду изображать из себя подружку невесты. Да я вообще ехать туда не хочу, а уж быть подружкой невесты…
— Зато заработаешь еще одно платье, — стараюсь я говорить как можно убедительнее.