— Нам надо поговорить, — бормочу я, пытаясь подавить волнение.
— После вас, — вежливым жестом приглашает он меня в «комнату для бесед».
Впереди, в коридоре, слышна какая-то возня: средних лет человек в костюме ругается и размахивает кулаками, а двое полицейских пытаются его перекричать. О’Рейли открывает уже знакомую дверь и входит за мной.
— Сколько терпения требует ваша профессия, — говорю я.
— Думаю, ваша не меньше. У нас в этом смысле много общего. Врач тоже должен в какой-то мере обладать способностями сыщика. Так что там у вас стряслось? — Указывает на стул, сам садится напротив.
Тру ладони о джинсы.
— Кирсти сегодня не будет.
— Почему?
Во рту пересохло, пытаюсь языком исправить положение, не помогает. Вместо слюны организм выделяет адреналин, который хлещет в венах, как река в паводок.
— У вас найдется стакан воды? Пить хочется.
— Конечно, — вскакивает он. — Могу даже предложить чаю или кофе.
— Нет, просто стакан воды.
Он открывает дверь:
— Дженни, чаю и стакан воды! — Ждет, что ответит не видимая Дженни, но для меня она и неслышная. — Спасибо, девочка! — О’Рейли снова закрывает дверь. — Слышал, вчера вы навещали Тесс Уильямсон, — говорит он, возвращаясь на место.
— Я была у ее матери. Она вызывала врача на дом.
— А с Тесс говорили?
— Немного. Простите, я собиралась вам об этом сообщить, но выскочило из головы из-за истории с Лорен.
— А откуда вы знаете, что Кирсти сегодня не придет?
Лицо его совершенно бесстрастно.
— Она ночевала у меня в сарае.
Мне приходит в голову мысль, что правду надо расходовать экономно, тогда успешней будешь продвигаться вперед. Я рассказываю О’Рейли почти все, кроме деталей будущего обеда с журналистом. Начинаю с того момента, когда обнаружила Кирсти в саду и столкнулась с дилеммой: кричать и звать на помощь или как-то пытаться удержать ее?
— Я подумала, что и то и другое мне не по силам, а мобильник остался в спальне, поэтому решила, пусть лучше говорит. И она говорила. А потом мы с ней заключили соглашение.
— Признавайтесь, снова дали волю своей мягкотелости? — тяжко вздыхает он.
— Не совсем. Но согласилась на компромисс.
— А именно?
— Я поговорю с одним журналистом из «Эдинбургского курьера». И она напишет про меня всю правду. Немножко поправит мой уже сложившийся образ, и тем самым мы восстановим равновесие. Пусть читатели знают, что крылышек у меня, мягко говоря, нет.
— «Пусть читатели знают, что крылышек у меня, мягко говоря, нет», — медленно повторяет он мои слова и скребет подбородок. — И тогда Кирсти будет счастлива?
Открывается дверь, в комнату чуть не бегом влетает Дженни: