— Иногда наркотики в напиток друг другу подмешивают друзья. Обычно смеха ради. Все остальное относится к злому умыслу, — поясняет О’Рейли. — Судя по тому состоянию, в котором Робби привезли в больницу, он проглотил очень большую дозу.
— Значит, злой умысел? — тихо спрашиваю я.
— Существует вероятность, что человек, который это сделал, ошибся в дозировке, но… — (Видно, что ему очень не хочется договаривать.) — Лично я склонен думать, что мы имеем дело именно со злым умыслом.
— Но кто мог совершить такое? И зачем?
Меня снова охватывает тревога. Фил сидит рядом на диване, и я ловлю себя на мысли, что мне хочется взять его за руку; пальцы сами тянутся, но я вовремя спохватываюсь, хватаюсь за подушку и крепко прижимаю ее к груди.
— Бессмыслица какая-то.
— Никто из моих друзей этого сделать не мог, — заявляет Робби.
— Ты же не знаешь, на что способны эти твои друзья, — говорит Фил.
— Это ты не знаешь, на что способны мои друзья! — огрызается Робби, сверкая на отца глазами. — А я знаю.
— Факт остается фактом: если ты не принимал оксибутират сам, то…
— Я уже сто раз повторял, — чуть не кричит Робби, всем телом подавшись к отцу, — я ничего такого не принимал!
— Значит, у кого-то из твоих приятелей на тебя зуб, — гнет свое Фил. — Может, ты кого-то обидел?
Лицо Робби каменеет. Он что-то бормочет вполголоса и откидывается на спинку дивана, раздраженно отбивая какой-то ритм ногой по ковру. Фил переводит взгляд на Марка:
— Марк, ты, случайно, не знаешь, кого Робби мог обидеть?
— Да ради бога! — вскидывается Робби, так что Марк не успевает раскрыть рот. — Они не такие, как вы думаете! Никто из них вообще ни разу не пробовал бутират, не то что подсовывать его мне!
— Надо учитывать любую возможность, — говорит Фил. — Иначе так и не узнаем, как наркотик попал в твой организм.
— Да зачем узнавать? — с вызовом кричит Робби. — Это уже случилось, и все позади, а теперь я просто хочу жить прежней жизнью.
— Сейчас нам надо поговорить отдельно с каждым мальчиком, — прерывает наконец О’Рейли откровенно враждебную перебранку Робби с отцом. Он смотрит на Марка, потом на Робби и поворачивается ко мне. — У вас есть еще одна комната, где констебль Буллуоркс мог бы побеседовать с Марком?
— Да, — вскакиваю я. — Здесь рядом небольшой кабинет.
— А нам с мужем можно присутствовать? — спрашивает Лейла.
— Как скажет ваш сын. Ему уже семнадцать лет, и по закону мы имеем право допрашивать его без согласия родителей.
Мы все смотрим на Марка, он быстро переглядывается с Робби и только потом открывает рот:
— Я справлюсь сам.