Он делает шаг назад, смотрит вниз, на мои ноги, потом медленно скользит по мне взглядом, и глаза наши встречаются.
— Между прочим, красивое платье… Вам идет, — говорит он и глотает устрицу. — Грешно прятать такую фигуру под медицинским халатом.
— Я не ношу халатов.
Он улыбается одними глазами… Господи, что такое? Внизу живота у меня, кажется, разгорается маленький пожар. Ага, значит, не все еще там омертвело, ниже пояса. Лейла бы мной гордилась. Подумав об этом, я рассмеялась.
— Послушайте, инспектор, — щурюсь я на него, — мы с вами, кажется, флиртуем?
— Боже упаси, куда мне! Вы для меня слишком умная. Представить не могу, что вы станете делать со старым, огрубевшим на службе копом.
От шампанского я совсем смелею, гляжу О’Рейли прямо в глаза, прекрасно понимая, что с копом делать. Только для этих дел понадобится отдельное помещение, где его горячие руки смогут проявить особое внимание к тем частям моего тела, которые при свете дня обычно скрываются под одеждой.
— У икры какой-то странный вкус, — раздается над ухом голос Лорен.
Откуда она взялась… Щеки горят, глаза так и бегают, так и сверкают.
— У нее специфический вкус, — поясняет О’Рейли, с видимым усилием отрывая от меня взгляд.
— Все так говорят, но что это значит?
— А это значит, если такую еду будешь есть почаще, научишься ценить ее достоинства.
— Леди и джентльмены! — прерывает нашу беседу ведущий. — Прошу всех занять свои места. Пора начинать церемонию награждения наших почетных гостей.
— Удачи, — говорит О’Рейли.
Благодарно улыбаюсь в ответ, и мы идем к своим местам в первом ряду.
Вместе со мной на награду претендуют еще трое, но жена О’Рейли мне не конкурент, она выступает в другой номинации. Перед тем как назвать имя победителя, ведущий подробно рассказывает о достижениях каждого. Когда произносят мое имя, дети и Мартин бросаются меня обнимать. Я с трудом отделываюсь от них и шагаю на сцену, сосредоточенно глядя под ноги: не хватало только споткнуться и брякнуться. Речь моя короткая и по существу, я гляжу на море лиц в зале, благодарю Мартина, вложившего в проект всю душу, всех остальных сотрудников центра, многие из которых работают в нем на добровольных началах. Награда довольно скромная — стеклянная тарелочка на ореховой подставке. Вернувшись на свое место, я передаю ее Лорен. Она проводит пальчиком по рельефной надписи золотом.
— Смотри, мама, сделано специально для тебя.
Остаток вечера проходит в водовороте разговоров, обещаний и поздравлений. Побеседовать с О’Рейли больше не удается, но я замечаю его в другом конце зала с двумя девочками лет восемнадцати, наверное дочери. Дважды мы пересекаемся взглядами, и оба раза улыбаемся. Я лелею надежду, что, когда все кончится, он пригласит меня куда-нибудь и мы узнаем друг друга поближе.