Борис тоже узнал его: это был Всеслав Малявка. Десятки раз встречался он с ним прежде, до войны.
— Здорово, Всеслав! Знакомые, а чуть перестрелку не подняли.
— Это недолго. Сегодня ночью уже был случай. Из Низков новые хлопцы пришли, напутали с пропуском — ну и постреляли немного, пока не разобрались. Хорошо, что без жертв обошлось.
— Поддубный?
— Он самый. С товарищами.
— Быстро добрались… Где они теперь?
— Как тебе сказать…
— Ты не сомневайся. Если знаю пропуск, так, значит, я не чужой.
— Ушли вместе со всеми на задание. Их сразу к делу приспособили.
— Сюда поехали? — показал Борис на полевую дорожку и, когда Всеслав утвердительно кивнул головой, спросил: — Когда они вернутся? Мне надо повидать Камлюка.
— И он в ту сторону поехал. Вернутся… под вечер. На родниковском большаке сегодня поджидают гитлеровцев.
— Та-ак… Значит, стоп машина… Неудачно получилось… — о чем-то раздумывая, проговорил Борис. — Долго придется ждать… А как будут возвращаться? Через Бугры?
— Не знаю хорошо, верно, по этой же дороге. Да ты не горюй — не тут, так в другом месте, а сведем тебя с Камлюком. А может быть, ты с кем-нибудь другим можешь решить свое дело? В лагере есть кое-кто из начальства.
— Не-ет, только с Камлюком. Я подожду. Заверну вот к сестре и подожду.
Они постояли еще немного, поговорили и разошлись. Всеслав снова скрылся за гумном, а Борис пошел в деревню.
С Параской он встретился у ее хаты. Она шла от колодца с другого конца улицы. За нею, держась за подол, едва поспевала девочка. Увидев дядю, она бегом бросилась к нему. Борис подхватил ее на руки. Она что-то лепетала, но он невнимательно слушал племянницу, так как разговаривал с сестрой. Коротко рассказал обо всем, что произошло вчера у них в деревне, о том, что полицейские сильно избили мать. Параска разволновалась и, снимая в сенцах с плеч коромысло с ведрами, пошатнулась, еле удержалась на ногах. Ведра глухо брякнулись на глиняный пол. Из хаты выбежали мальчик и девочка. Они смотрели на ручьи пролитой воды, на слезы в глазах матери и молчали. Умолкла и меньшая, до сих пор болтавшая о чем-то на руках у дяди. Дети почуяли, что стряслась какая-то беда. Старшие, мальчик и девочка, взялись метелками сгонять воду к порогу. Борис и Параска вошли в хату.
Параска сразу же стала собирать на стол. Несколько минут ели молча. Не хотелось ни продолжать начатую беседу, ни начинать новую.
— Переезжайте ко мне жить, — первой заговорила сестра.
— Придется.
После завтрака Борис стал искать себе работу.
— Что бы тебе тут сделать? — спросил он у сестры.