Твоя, коль хочешь, медвежаток пара.
Со мной сходиться в схватке не резон:
Я победил на празднестве в честь Пана,
Теленком и телицей награжден.
В стрельбе посостязался бы с Дианой,
О четырех рогах бы получил
В награду долгорунного барана,
Он будет твой. Хоть Неифиле мил,
С ней хладен я: меня-то не завлечь ей,
Ведь лишь тебе я сердце подарил.
Ты знаешь: я богат, и столь далече
Разносится мычанье по полям
Моих быков и блеянье овечье.
Тебе я млеко свежее подам
И ягод с луга поднесу и белых,
И тех, чей цвет под стать твоим устам;
Плодов отборных, наливных и спелых,
Что пчел рои питают каждый год,
Каких и мир не знал в своих пределах.
С амброзией сравню свой сладкий мед —
Юпитер сам таким доволен будет,
В Сицилии он лучше не найдет.
Коль песня состраданья не пробудит,
Быть может, птичий сладкогласный хор
Тебя, о нимфа, сжалиться принудит.
Не слышишь ты, как огласил простор
Плач Филомелы горестной, и внемлю,
Что в песнях тех сквозит тебе укор.
Одну ее я в спутницы приемлю,
Но сжалишься – надежда не пуста,
Под смех твой я в слезах купаю землю.
Прекрасна ты и вместе с тем люта,
И всё же помни о своем уделе,
Ведь и твоя не вечна красота.
Приду в свой сад, лишь мраки поредели,
Светило встанет, волю дав лучам,
И явит то, чего не зрел доселе.
Весною розы посадил я там,
Но стоит только обратиться взору,
Совсем иное явится очам.
По белому и алому убору
Тех свежих роз ложится тень листвы;
Одна сомкнулась, хоть раскрыться впору,
Ту злобный ветер растрепал, увы,
А та едва бутон свой приоткрыла,
Иная не поднимет головы
И чахнет, в дол потупившись уныло.
Рождается и гибнет на глазах
Краса, что мир на час лишь посетила.
И видя сколько падает во прах
Листвы пожухлой, постигает разум,
Что наша юность как ресницы взмах.
Цветут деревья и все ветви разом
К светилу простирают вешним днем,
Внимая сладким ветерка проказам.
Вольготно древу: завязи на нем,
Но вот они час от часу тучнеют
И отягчают дерево плодом;
Плоды растут, неспешно тяжелеют
И давят весом на него, как спуд,
И сладким соком полнятся, и спеют.
Настанет осень, и плоды сорвут,
А там и до зимы недолго грозной,
Когда и листья, и цветы умрут.
Сорви же розу, ведь еще не поздно».