Босой, в сорочке свежей и, небось,
Со мной беды такой бы не стряслось.
VIII
Ну не болван! Понежился бы ныне
И не тащился б рано поутру.
А так себе в урон сижу в ложбине,
Охотникам, как видно, не к добру.
Я на цветами вышитой перине
Себя б доверил мягкому одру:
Давить подушку лучше пуховую,
Чем портить птицу и коня впустую».
IX
Хотел было в атаку ястребок,
Но, весь помятый, он не прянул круто,
А стал крениться на увечный бок
И пал на землю тою же минутой;
Тут, может, Диониджи бы помог,
Но, разозлившись, наскочил он люто
И, закатив рукав свой, в миг один
Сел на него и сплющил птицу в блин.
X
– Где Джансимоне? Где Корона ныне? —
Спросил я Браччо. – Где же тот носач?
– Остались каждый по своей причине, —
Ответил он. – С Короной-то, хоть плачь,
Мы бы забыли вовсе о дичине
По воле случая иль неудач;
И не беда, что он не с нами вместе,
Ведь брать его – недоброе предвестье.
XI
– А где Луиджи Пульчи, наш поэт?
– В лесок ближайший скрылся он покуда,
И может статься, сочинять сонет
Сейчас пришла на ум ему причуда.
Корона провалялся, спору нет,
В постели утро, видно, было худо;
И ты еще услышишь о Короне
В охотничьей побаске иль в канцоне.
XII
А Джансимоне слова не сказал
И попрощался с прочими едва ли,
Сам в лавочку направился, где взял
Платок такой, какого не знавали.
С испугу, только нос он опростал,
И лошади, и псы строптиветь стали,
И врассыпную бросились затем,
А кто остался, был доволен тем.
XIII
Итак, сокольничих осталось трое.
А вслед за ними шел несметный люд;
Кто озирался в радостном настрое,
Кто дичь искал; здесь весело идут
Бартоло, Браччо, Уливьер, герои,
Здесь я и Пьеро Аламанни тут,
И Портинар Джованни едет тоже,
Он соня и с ночной сипухой схожий.
XIV
Их Строццо обгоняет; как мастак,
Охотников уводит он далёко.
Не попадал он никогда впросак,
Ведь в этом деле был заправский дока.
Кто пеший, кто в седле – добрались так
До места, где наметанное око
Немалый уж предвидело улов
И куропаток, и перепелов.
XV
Предстала перед нами луговина.
Канава посередке, как пятно,
Открыта с каждой стороны равнина,
В канаве только сыро и темно.
Оценена тотчас была ложбина,
И вот единогласно решено,
Что многообещающе красива
И в мире нет подобного ей дива.
XVI
В тот час под солнцем горы уж пеклись,
А на лугу всё оставались тени,
Когда туда мы тропкой добрались.
Помедлили и после размышлений
По той долине быстро разбрелись,
И так как в месте не было сомнений,
Кто был при псах, кто встал настороже,
Как дельный Строццо, названный уже.
XVII
Здесь кто-то сразу место выбирает,
Чтоб ястреба успешней запустить;
А кто-то канатьера понуждает
Псов отвязать, чтоб мчались во всю прыть.