— Отлично, лейтенант. После совещания бери Ермолова, и начинайте работать над новой тактикой, он должен знать сильные и слабые стороны в действиях таких частей.
— Уже работаем в этом направлении.
— Хорошо, оперативно. Те шесть зольдбухов, что тебя удивили, мы не у охранников взяли, так что выводы твои скорее всего правильные. Если ещё у кого появятся мысли по проведённой операции, то к начальнику разведки, а он уже ценное до меня доведёт. Товарищ старшина, есть что-то, что необходимо знать штабу?
— У меня все моменты рабочие. Ведём заготовку продуктов, зимней одежды, ремонтируем одежду, оружие, снаряжение.
— Проблемы с пайками урегулировали?
— Да, с несознательными проведена разъяснительная работа.
— Ага, Бережко и Плеханов опять в яме с побитыми мордами сидят, — Жорка осклабился, опасливо поглядывая на здоровенный кулак Кошки, показанный ему из-под стола.
— Те же, что и спирт украли?
— Они, аспиды. Сладу с ними нет. Вроде и не сволочи конченые, но детство беспризорное дает о себе знать. Ничё, обломаю, я им не Макаренко.
— С ателье нашим выходит что?
— С ателье хорошо, Калиничев на сегодня уже получил двенадцать комплектов камуфляжа, как вы и говорили осеннего серого с жёлтинкой. Вроде неплохо получилось.
— А с тёплой одеждой как?
— Да так, ни шатко ни валко, как и с продуктами. Не желают местные расставаться ни с тем, ни с другим. Говорят, продукты немцы требуют, а одежда самим нужна.
— Да, насчёт продуктов я с Кузьмой говорил. По поводу одежды надо бы разъяснительную работу провести, в смысле немцы всё одно отберут.
— Не очень-то они немцев и боятся, как бы нас не больше.
— Пусть не привыкают. Это пока фрицев сильно не били, как получат — сразу прозвереют, а как их гнуть начнут, вообще всё выгребут.
— Поди объясни им. Не поверят.
— Всё одно объяснять надо, потому как время верить придёт — поздно будет.
— Калиничев, что с вражеской агентурой?
— Да не понять, ошиваются кругом странные, но то ли они от немцев, то ли свои нас ищут… Мы с Тихвинским с парой поговорили — мутно всё.
— Старшина, а сколько у нас человек в строю, с ранеными?
— Двести пятьдесят шесть.
— А прокормить зиму сколько сможем?
— Тут сложно сказать, пока на всех не хватает, но что-то по осени ещё соберём, да и зимой где что достанем.
— Я это к тому, что если гансы не врут про котёл под Вязьмой, то скоро много пленных может в округе оказаться.
— Будем опять на лагерь нападение организовывать, — капитан потёр плохо выбритый исцарапанный подбородок, видно все здорово измотаны, раньше он брился аккуратнее.
— Пока не знаю, действовать будем по обстановке, но тот лагерь, откуда вас вытащили, зимой — просто лагерь смерти. Такого мы допустить не можем.