В дверях его ждал Эдуард. Глаза юноши едва не светились от возбуждения.
– Михаил, представляешь, меня тут принимают за какого-то знатного вельможу! Почему – не знаю.
– Наверное, из-за твоей накидки с серебряной застежкой. Ну и объясни им, что это не так, – отмахнулся Сомов. Ему сейчас было не до детских восторгов и переживаний юноши. Возникло множество новых вопросов, на которые пока не было ответа.
– Не могу.
– Хочешь, чтобы это сделал я? – вздохнул Михаил.
– Ни в коем случае! Понимаешь, – студент несколько замялся, – мне не хочется их разочаровывать.
– Они могут узнать правду от других людей.
– Поэтому я к тебе и подошел. Не мог бы ты переговорить с Гогой? Боюсь, как бы он не испортил мне вечер своими дурацкими шутками.
– Ты хочешь, чтобы он называл тебя «прынцем»? – вспомнил Сомов титул, которым Топор наградил студента.
– Пусть он вообще ко мне не подходит, когда я общаюсь с дамами, – напыщенно заявил Марицкий.
– А ты не боишься, что они тебя съедят?
– Кто?
– Вон те пышногрудые леди.
– Ну что ты, они такие милые и добрые.
– А как же Алура? Гравзу твое «общение» может не понравиться.
– Я же не собираюсь со здешними красотками под венец. А все остальное, как сказал сам князь, до свадьбы не возбраняется.
– По-моему, ты склонен кидаться из одной крайности в другую. То у тебя единственная богиня, без которой свет не мил, то теперь выясняется, что их много и каждая должна быть твоей хоть ненадолго.
Вообще-то это было не его дело, но «старший по званию» считал себя морально ответственным за юношу, который угодил в этот мир только благодаря ему.
– Давай не будем вспоминать. Сознаюсь, был дураком. Так как насчет Скальнова?
– По-моему, сейчас ему совершенно не до тебя. – Михаил кивнул в сторону, где ворковали Руена и Егор.
– Вот и здорово! – обрадовался Марицкий. – Спасибо.
– Не за что, – пожал плечами «благодетель».
Студент уже собирался уходить, но вдруг заметил:
– У тебя шея в крови. Что-то случилось?
Михаил провел ладонью ниже затылка:
– Наверное, в саду поцарапался.
– Помощь не нужна? Мои красотки рассказывали, что умеют виртуозно обрабатывать раны.
– Я уж как-нибудь сам… – Что-то подсказывало раненому, что их «обработка» может оказаться довольно своеобразной.
– Как хочешь. – Марицкий поспешил к ожидавшим его девицам.
«Вот тебе и не Казанова! Кто бы мог подумать?»
Сомов направился в свою комнату, но возле самой двери его остановил собственный пес.
– Ты чего?
В ответ друг человека приглушенно зарычал.
– Нет, ну нельзя же быть таким мнительным! По-твоему, нас на каждом шагу поджидают неприятности? Отстань. Тоже мне, комиссар Рекс!