Остальные полки, разумеется, тоже присоединились к контрнаступлению, и вскоре бой кипел уже возле французских батарей. Самое время Наполеону двинуть резервы. 'Гвардию в огонь!'.
Фигушки!
Светлейший-таки послал в рейд корпуса Уварова и Платова. Но. на этот раз, вместе с конной артиллерией. В том числе с 'экспериментальной' конно-ракетной батареей, которую умудрился организовать Засядько. Кстати, именно с её помощью удалось по быстрому развалить каре, в которое свернулись два французских полка попавшиеся на пути.
Ракета, это вам не прилетевшая незаметно, зашипевшая под ногами, и рванувшая граната - это летящая конкретно в тебя смерть, и ты видишь дымный след этой смерти. И понимаешь, что сейчас траектория полёта данного снаряда упрётся непосредственно в тебя...
Девяносто девять мужчин из ста такого не выдержат - дрогнут. Если и не побегут, то строй сломают точно. А только этого ждали залихватские лейб-гусары, чтобы при поддержке свих елизаветградских коллег вломиться в поддавшиеся шеренги. Да и две роты обычной конной артиллерии здорово 'дали прикурить'.
В общем, практически вся французская бригада досталась 'на саблю' кавалеристам Уварова.
А вихорь-атаман Платов повёл свой корпус дальше, не останавливаясь. И врубился с ним во вражеские тылы.
Обоз взяли сходу, расшвыряв во все стороны прикрывавших его немногочисленных солдат. Причём даже казаки, которые обычно в таких случаях начинали компенсировать все 'тяжести и лишения' военной службы воздержались от грабежа и продолжили атаку. К тому же скидывать со счетов гвардейских драгун и улан тоже не следовало. Да и два гусарских полка, практически вырубив под корень попавшуюся на пути неприятельскую пехотную бригаду, грозили подтянуться к основным силам...
Как описывали позже этот момент исторические хроники: 'Наполеон улыбался...'.
Типа, получив известия, что фронт твоей армии громит пехота противника, а в тыл зашла его кавалерия, полководец 'разулыбается'.
Врут, конечно, жизнеописатели главного гения Франции, и вообще всех времён и народов - поступил он как любой нормальный и опасающийся за свою судьбу человек: под эскортом гвардейской кавалерии немедленно отбыл в Ржев.
Старая и Средняя гвардии очень качественно прикрыли бегство своего 'идола': даже наша конная артиллерия не смогла разрушить вставший на пути корпусов Уварова и Платова строй. Картечь и гранаты выкашивали вражеских солдат десятками и сотнями, но шеренги французской пехоты чуть ли не мгновенно смыкались, и русским кавалеристам не предоставлялось ни единого шанса врубиться в ощетинившиеся штыками ряды противника.