Старшая сестра, Марион, тридцати лет от роду, никогда не славилась красотой и, по-видимому, давным-давно отказалась от всяких притязаний на замужество. Она добровольно взяла на себя обязанность служанки брата и младшей сестры: готовила еду и исполняла всю тяжелую работу, она даже не стыдилась ходить за водой к фонтану на центральной площади. Одета она всегда была просто, почти бедно, как правило, донашивала старые платья сестры, сняв с них предварительно лишние украшения, и с беспечностью, походившей на небрежность, довольствовалась самым малым. Однако смирение Марион не вредило ей в глазах простых людей, с которыми она водила знакомство. Все знали, что она дочь полковника и сестра сборщика податей, поэтому, невзирая на ее кувшины с водой, служанки называли ее барышней и приседали перед ней.
Гортанс, младшая сестра, сильно отличалась от старшей. Насколько Марион была скромной в обращении, в одежде и во вкусах, настолько Гортанс была кокетливой и тщеславной. Она и не думала отказываться от надежды найти мужа и не пренебрегала ничем, что могло осуществить ее намерения.
Гортанс была хороша собой, к тому же ей исполнилось всего лишь двадцать четыре года. Что удивительного в том, что, обладая свежим и выразительным личиком, она надеялась выйти замуж? В магазинах на центральной улице городка Б*** часто появлялись модные наряды, иногда крайне эксцентричные, так что, как только у Гортанс появлялась обновка, которую ей хотелось бы продемонстрировать окружающим, она начинала приставать к брату с просьбой отвести ее в гости то к тем, то к другим, то на собрание, то в церковь. Юноша уступал ей с примерной снисходительностью. Хотя Гортанс была одной из первых провинциальных красавиц, жених так и не появлялся, и девушке часто приходилось испытывать минуты разочарования.
Впрочем, она не одна сетовала на судьбу: Марион, отказавшаяся от всяких мыслей о своем супружестве, мечтала о самых блистательных партиях для младшей сестры. Никто не казался ей прекраснее и пленительнее, все свое время она тратила на то, чтобы наряжать и баловать милую сестричку. Марион шила платья в двенадцать воланов, которые производили фурор в обществе, стирала и гладила воротнички, рукавчики и крахмальные юбки. Наряжать младшую сестру стало целью всех ее помыслов, как будто судьба всего семейства зависела от измятого воротничка или выцветшей ленты. Но порой, видя, что ее труды пропадают даром, она выходила из себя. Несмотря на неудачи, обе сестры не унывали, они были уверены, что рано или поздно женихи города Б*** обратят внимания на сокровище, обитавшее рядом с ними. Поэтому девицы Бьенасси с удвоенным усердием прибегали к мелко завитым буклям, к туго стянутым шнуровкам, к микроскопическим ботинкам – словом ко всему, что должно было привести к результату логичному, естественному и неминуемому.