Крыгин замолчал. Он опять достал очки из пиджака, но не надел их на нос, а принялся грызть позолоченную дужку.
– Или, может, Бруно тебе больше платит, чем я? – предположил вице-премьер на всякий случай.
– Нет, – быстро и твердо сказал Крыгин. Он хорошо знал, во что может вылиться такое предположение.
– Бруно мне не платит. Об этом не может быть и речи. Мы честно отбомбились, вы же сами видите…
– Почему тогда он растет, как на дрожжах?
Крыгин выпятил нижнюю губу и почесал в ухе.
– В политологии, знаете, есть такое понятие, хм-м… гидросимилия, или «эффект Гидры», что-то в этом роде. Когда, желая причинить вред оппоненту, наоборот, как-то содействуешь его…
– Я тебе за лекции деньги плачу? – перебил его Сулимов. – Мне нужны конкретные действия, Крыгин. Мне нужен его политический труп. Его кишки, печень, мозг! Он мне нужен был уже позавчера!! Что ты собираешься делать? У тебя есть какой-то план действий?
– Пока нет, – сказал Крыгин.
– Когда будет?
Крыгин поднял глаза:
– Через минуту. Шестьдесят секунд. Просто дайте спокойно подумать.
– Хорошо. Думай.
Сулимов взял из бювара лист бумаги, стал писать. Крыгин смотрел в пол и задумчиво жевал губы.
– Надо подключать науку, – произнес он. – Экспертов. Народ им верит.
– Что? – Сулимов посмотрел на него. – Кому народ верит?
– Нужны прикормленные люди из Академии наук или научно-исследовательских институтов. При дипломах, регалиях и прочем. Один профессор мне за неделю зафигачил целое научное открытие, что все люди на планете произошли от индонезийских «хоббитов», хомо флоренсис… А значит, карлики – это прародители всего человечества, – Валентин вздохнул. – Хорошо, что я не успел запустить эту х-ню…
– Да уж, спасибо, хоть что-то хорошее ты сделал! – издевательски улыбнулся Сулимов.
Но Крыгин на эту колкость не отреагировал. Он уже напряженно обдумывал новую идею.
– Да, наука – это верный ход, – вслух размышлял лучший политтехнолог страны. – И юристов подключим. Эти крючкотворы все наизнанку вывернут, черное белым сделают, а белое – черным…
– А поверят в такие метаморфозы? – спросил Сулимов.
Крыгин рассмеялся.
– Конечно, Кирилл Борисович! У нас ведь почти все дальтоники!
Пятьдесят девять метров ниже уровня Москвы. Место, где мрак копится не годами и десятилетиями, а веками и тысячелетиями, как нефть в доломитовых кавернах. Вспышки света здесь редки, непродолжительны и, как правило, опасны.
Вырванный с мясом стальной люк у разрушенной бетонной стены. Просевший свод. Выгнутые рельсы узкоколейки, развороченный взрывом колодец шахты… И три изуродованных тела. Итог неудавшейся экспедиции.