Комаров занес данные в протокол и еще раз перевел взгляд с фотографии в паспорте на сидящего перед ним человека.
Вот Синцов Алексей Иванович, так сказать, во плоти: мужчина в районе сорока, без особых примет, жесткое малоподвижное лицо. Наверное, был бы похож на Терминатора, если б не рязанский нос картошкой… А вот его фото девять на двенадцать: то же самое лицо – нос, скулы, лоб, надбровные дуги и так далее. Только более выразительное, возможно (если слово «выразительный» здесь вообще подходит), более молодое и гладкое, и прическа погуще… Лет восемь, а то и десять назад фотографировался. И странное чувство возникло у капитана Комарова: если Синцов во плоти никаких ассоциаций у него не вызывал, то Синцов на фотографии был ему определенно знаком. Да и фамилия. Определенно. Они встречались раньше, профессиональная память осечек не дает. Только где и когда, Комаров никак не мог вспомнить.
– Боксом не увлекались? – Он закрыл паспорт и пододвинул его на край стола. – Первенство Москвы и области, год так восемьдесят девятый – девяносто первый?
– Нет, – сказал Синцов.
Голос, кстати… Голос тоже знакомый.
– Может, в угрозыске служили?
– Нет.
– И… не привлекались?
– Не привлекался. Не увлекался. Не служил. А что?
– Ничего. Показалось, наверное. Лицо мне ваше вроде бы знакомо.
Синцов пожал плечами, пошевелился.
– Июль две тысячи второго. Проспект Вернадского. Канализация, – проговорил он медленно, словно нехотя. – Пропавшие студенты. Четверо. Вы тогда в сержантах еще ходили.
И Комаров сразу вспомнил.
– Погоди… Леший? Как это… Диггер, да?
– Он самый, – прогудел Синцов.
– Вот это да! – Комаров прихлопнул себя по лбу. – Точно! Леший! Ракоходы! Библиотека Ивана Грозного! Как это… Замуровка!
Он с видимым удовольствием вспоминал диггерские словечки.
– То-то я смотрю, он – не он… Вроде моложе должен быть! А ведь сколько лет прошло уже… Две тысячи второй, вот оно как!
– Ну да, – согласился Синцов-Леший. Железобетонное лицо его немного оттаяло. – Десять лет. Давненько.
Посмотрели друг на друга, поулыбались.
– И как ты?
– Да нормально.
– Все ползаешь еще там?
– Годы не те, чтобы ползать…
– Работаешь где-то?
– Нет, – коротко сказал Синцов. – А ты уже капитанишь вовсю, смотрю? Помню, был совсем молодым ментом…
– Был мент, стал полицейский! – Комаров хохотнул. – А помнишь, как там каменюки летали в темноте? Вот дела-а! Я вот до сих пор все думаю, кто это мог быть?
– Бомж какой-нибудь, наверное, – сказал Синцов.
– Бомж! – повторил Комаров, покачал головой. – А мне паук тогда померещился! Громадный такой!