– Ничего, привыкнешь! – успокоил его Трепетов. – Я тоже первое время дергался немного, потом привык…
Но Бруно не дал ему договорить.
– Теперь вопрос такой: что я буду иметь с этого дела, если подпишусь?
– Сперва надо посмотреть, на что ты сгодишься, – сказал Сулимов.
– Я на все сгожусь, – с достоинством сообщил Бруно. – А что делать-то?
Тут снова вмешался Валентин.
– С народом общаться. С нужными людьми отношения выстраивать. По телевизору выступать. Светиться, в общем…
Бруно взглянул на свой блестящий пиджак, поправил лацкан, любовно приставил на место болтающуюся блестку.
– Что ж, светиться я готов! Это легко!
Рудин, не разуваясь, прошелся по квартире. Спальня, она же гостиная, туалет-ванная, кухня. Чисто. Скромно. Очень скромно. На недавнем ремонте явно сэкономили.
– Нормальная хата, – сказал, наконец, он. – И бесплатная. У меня по площади чуть больше, зато каждый месяц шестьсот пятьдесят отдай.
Рудин поймал взгляд Лешего и уточнил:
– Долларов, конечно.
– Ясное дело, – кивнул Леший. – Только водки у меня нет.
– Не пью. Полгода уже, – сказал Рудин. – Разве что кофея… Угостишь?
Он громко шмыгнул носом и уселся за стол. Из окна виднелась пустая детская площадка и фасад серой унылой «панельки». Убого и заурядно, как везде. Про выход прямо в «минус» он не знал.
– Можно, – сказал Леший.
Он снял с полки кофеварку странной конструкции, наподобие ракеты или минометного снаряда. Разобрал на части, засыпал кофе, налил воду, собрал и поставил на огонь. Потом налил себе чаю из маленького фарфорового чайника, незаметно глянул на товарища. Тот напряженно смотрел на кофеварку. Кофеин для него сейчас вместо водки и дури – заменитель. Это понятно… А вот с лицом ничего уже не поделаешь – этот шрам на лбу останется навсегда, как память о Полосатом, о замоскворецких бандитах и годовом запое. Два нижних зуба еще можно будет вставить, когда деньги появятся, это не проблема, а вот шрам… Не будет же Ленька пластику делать из-за такой ерунды!
– Хорошо иметь свое жилье, – вздохнул Рудин. – Сам себе хозяин, никто на улицу не выгонит. И район хороший, тихий.
– Я вообще-то в другом месте живу, на съемной. Здесь редко бываю.
– Почему? – удивился Леонид.
– Моей девушке тут не нравится…
– Избаловал, значит…
– Она и была балованной. Ты-то как со своей невестой?
– Невеста тили-тесто, – вздохнул Рудин. – Я же ей уже сказал, что, мол, разбогател, что свадьбу красивую сыграем, квартиру купим. А вместо этого – реанимация, богатство тю-тю… Короче, свинтила моя Машенька в неизвестном направлении.
Некоторое время оба молчали.