Из двух подборок документов значительно толще была та, что относилась к 1972 году. Половина документов была снабжена черно-белыми фотографиями: гробницы – глубокой шахты с простой, выдолбленной в камне погребальной камерой на дне, мумифицированного тела Пинскера на месте находки, тела на столе в морге. Имелся отчет патологоанатома, рапорт детектива, показания мужа и жены, обнаруживших труп, и даже заключение доктора Джеффри Ривса, специалиста по захоронениям в некрополе Тебана, который по глубине и характеру шахты сделал вывод, что гробница выдолблена во времена Нового царства и почти наверняка относится к восемнадцатой династии. Последним из документов было письмо госпожи Яхудии Аслани из египетско-еврейского комитета по социальному обеспечению. В отсутствие родственников покойного комитет соглашался принять на себя расходы по захоронению господина Пинскера на каирском еврейском кладбище «Бассатин». «К сожалению, из-за ограниченности средств мы не имеем возможности установить могильный камень», – сообщала Аслани.
Подборка 1931 года – поистине кусок истории на пожелтевших от времени листах восьмидесятилетней давности – оказалась куда скромнее. Но несмотря на это, сразу привлекла внимание Халифы.
Имелись показания людей, которые знали Пинскера и общались с ним. Самое длинное и подробное написала женщина по имени Оммсаид Гусман, хозяйка комнаты, которую Пинскер снимал в деревеньке Ком-Лолах.
В ночь перед исчезновением англичанин вернулся в Луксор после почти трехмесячной отлучки. «Он часто пропадал, – объясняла женщина, – неделями отсутствовал, а потом появлялся неизвестно откуда». Поэтому она настаивала, чтобы он платил за комнату вперед. Она слышала под утро, как на дорожке за домом трещал мотоцикл. Но Пинскер в дом не входил. Позже, утром, она его тоже не видела, хотя мотоцикл с наполовину отвязанной задней корзиной оказался на месте. Привыкшая к его чудным приездам и отъездам, хозяйка не придала бы этому значения. Но тогда у нее возникло ощущение, что произошло что-то нехорошее. Она поговорила с братом, и тот сообщил в полицию. На этом показания заканчивались.
Другие свидетельства были лаконичнее и менее информативными. Хотя некто Мохаммед эль-Бадри из деревни Шейх Абд эль-Курна утверждал, что видел, как Пинскер, явно в стельку пьяный, углублялся в холмы и то и дело прикладывался к бутылке. Имелись фотография мотоцикла англичанина и копия объявления с просьбой ко всем, кому что-либо известно о пропавшем, сообщить полиции или деревенскому старосте и еще телеграмма британского высокого комиссара сэра Перси Лорейна, побуждающего власти Луксора приложить все усилия для обнаружения мистера Пинскера.