На нескольких страницах были орхидеи. Трис довольно улыбнулся. Похоже, больше всех ей понравились венерины башмачки — как и ему. Их экзотическая форма — одновременно соблазняющая и предостерегающая — всегда завораживала его.
Джекка экспериментировала с цветом. В альбоме было несколько рисунков, очень близких к реальности, но были и такие, на которых краски казались фантастичными.
На следующей странице были рисунки цветов — и садовых, и оранжерейных — в композиции с ювелирными украшениями. Кольца, ожерелья и браслеты обвивались вокруг стеблей, были спрятаны среди лепестков.
Трис не сомневался: Ким это понравится.
Он перевернул страницу и с шумом втянул в себя воздух. На очередном рисунке был он сам, только с крыльями.
Он понимал, что рисунки предназначены для Ким, и все же ему потребовалось время, чтобы справиться с шоком. Трис понял, что сделала художница. Она изобразила его по фотографиям из альбома мисс Ливи и добавила перепончатые прозрачные крылья стрекозы — представила его Купидоном.
Улыбнувшись, он перевернул страницу и снова замер. На ней он был изображен с Нелл на руках. Племяннице было не больше двух. Она спала, обхватив его ручонками за шею и уткнувшись лицом в его плечо. А он на рисунке смотрел на нее, и его глаза светились любовью.
Такой фотографии в альбоме не было. Трис не сомневался, что всегда смотрел на Нелл такими глазами, но никто и никогда не запечатлевал этого на пленке. Внимательно разглядывая рисунок, он понял, откуда Джекка взяла его детали. Он часто видел альбомы мисс Ливи и хорошо знал фотографии. Там был снимок Нелл, спящей на руках у Эдди. Девочка выглядела на фотографии чистым ангелочком, таким же, как на рисунке. Только на том фото на заднем плане стояла дюжина родственников с банками пива, и Эдди весело болтала, а не смотрела на ребенка.
Что послужило моделью для его изображения, понять оказалось сложнее. Но, поразмыслив, он вспомнил, что есть еще снимок — на нем ему было девять или десять лет. Он держал на руках кролика и взирал на него с обожанием. Джекка использовала эти старые фотографии, чтобы создать нечто совершенно новое.
У Тристана никогда не было способностей к творчеству, и он всегда восхищался людьми, их имевшими. Рисунки, сделанные Джеккой, были лучшим, что он когда-либо видел. А то, что она взяла лицо десятилетнего мальчика, состарила его до тридцати четырех лет и добавила изображение ребенка с другой фотографии, казалось ему волшебством.
Первым его побуждением было отыскать Джекку и выпросить у нее два последних рисунка. Он бы вставил их в рамки и повесил на стену. Но тогда станет ясно, что он без спросу смотрел ее альбом.