Тристан взял мокрое одеяло, завернулся в него и вздрогнул.
— Кажется, без него я был суше.
— А у тебя, наверное, гипс размок, — предположила Джекка. — Услышав гром, ты должен был остаться дома.
— И пропустить встречу с тобой? — тихо спросил он.
— Ты все равно меня не видишь. Кроме того, можно было позвонить. — Несмотря на свои правильные слова и назидательный тон, Джекка втайне была рада, что он не испугался дождя.
Она ощутила прикосновение холодных губ к своей щеке.
— Мне очень нравится; когда ты обо мне заботишься.
Судя по доносившимся снаружи звукам, дождь лил как из ведра.
— Здесь можно на чем-нибудь посидеть?
Трис взял ее за руку, повел в другую комнату и усадил на что-то, вероятно, на кровать.
— Я не думаю, что… — начала Джекка.
— Обещаю, я не буду тебя соблазнять, — усмехнулся Трис. — Сначала обсохну.
«Тогда зачем я здесь?» — подумала Джекка, но благоразумно не стала озвучивать свои мысли. Она села удобнее и прислонилась спиной к изголовью кровати… хотя это могло быть и изножье. Мужчина устроился на противоположном краю кровати. Сидеть, согнув ноги, было не очень удобно, но выпрямить их она не рискнула, опасаясь наткнуться на ноги Триса.
— Почему ты не задержался сегодня днем в закусочной? — спросила она. — Мы бы могли наконец по-настоящему познакомиться. То есть возобновить знакомство.
— Если честно, боялся, что я тебе не понравлюсь и ты не придешь на наше вечернее свидание.
— Мне не следовало приходить. — Джекка ожидала, что он спросит почему, но Трис сказал:
— Расскажи мне о вашей тренировке.
— О, эти две женщины! — воскликнула Джекка и запнулась. — Хотя, наверное, я не должна ничего рассказывать. Женские секреты, знаешь ли.
— Не забывай, что я местный врач. Мне можно рассказывать все. Возможно, это пригодится с пациентами, которые будут жаловаться на мышечную боль. Что вы делали? И где? В лесу при свечах? — В его голосе звучала насмешка.
— Обещай, что не будешь смеяться.
— Я никогда не даю таких обещаний. Смех — лекарство от всех болезней.
— Хорошая философия, — заметила Джекка, сделала глубокий вдох и выпалила: — Мы танцевали у шеста.
— Вы… что?
— Танцевали у шеста. Завтра будет танец живота.
Тристан не рассмеялся.
— Ты серьезно?
— О да, и доказательство тому — мои ноющие мышцы. В подвале дома миссис Уингейт есть большая комната, где пол застелен очень толстым и мягким ковром. Так мне показалось сначала. Потом выяснилось, что его толщина и мягкость все же недостаточны. В одном конце комнаты на стене висит огромный плоский телевизор. Там же располагаются всевозможное, по-моему, высококлассное, видеооборудование и большой шкаф с тысячей, не меньше, дисков. В центре установлен шест. И все.