– Господа, если гурдак обходился с вами нечестно, вы имеете право сами решить его судьбу. Забирайте тело.
Копьеносец подал своим знак, что пора убираться, и охотники смело прошли мимо растерявшихся урхонцев.
– Почему ты был уверен, что они не ударят в спину? – спросил Прэлтон, когда маргудцы оказались в лесу.
– Им сейчас не до нас.
– Почему?
– В банде освободилось самое хлебное место. Пока оно не будет занято….
– Ты же не убил главаря.
– Обычаи урхонцев не позволяют им служить у поверженного гурдака. Если до ночи он не уберется, его добьют свои.
– А кто был вторым?
– Самый умелый рубака банды и личный охранник главаря. В случае смерти вожака он занял бы его место.
– Охранник? Куда же он смотрел? И слепому было ясно, кто победит в схватке.
– Гурдак пожелал самолично расправиться со мной. Значит, без посторонней помощи.
– Надо же! Иногда знание обычаев другого народа может сохранить жизнь.
– Мой отец всегда утверждал, что никакое знание не бывает лишним.
– Ты успел передать это Арлангуру?
– Прэлтон, не надо трогать кровоточащие раны.
– Извини, что лишний раз потревожил, но мне кажется, твой сын жив.
– Я думал об этом. Но даже если он не разбился после падения, как сможет выжить среди хищников дремучих чащоб?
– Чудеса иногда случаются.
– Жаль, я не умею заглядывать в прошлое, – сетовал Югон. – Чтобы разделить человека и хранителя на две личности, нужно знать, при каких обстоятельствах погиб человек.
В предрассветных сумерках остроухий хищник и бывший верховный маг расположились возле ствола дерева, на котором находилось гнездо Варлока. Не спалось обоим. Одному не давал покоя рассказ мага о хранителях, а второй не мог успокоиться, предчувствуя близкую разгадку важной тайны, способной пролить свет на терзавшие его вопросы.
Накануне седой волшебник долго ломал голову над словами Верины, когда, строго следуя правилу критонских воинов, обходил окрестности места предполагаемого ночлега. Критонского бойца нельзя было застать врасплох, даже напав на него ночью в незнакомом лесу, потому что первым делом воин южных племен изучал окружающую обстановку, и лишь потом разбивал лагерь.
«Может, это и есть те двое разных, объединенных одной слабостью… С одной стороны, различия у них очевидны, остается выявить слабость».
Поразмыслив еще немного, Югон пришел к другому заключению: «Нет, здесь их получается не двое, а трое. Плохо, второго придется искать. Знать бы где. Не исключено, правда, что им окажется личность, заключенная внутри хищника. По крайней мере, оба находятся под присмотром хранителя. Может, это и есть их слабость? Тогда получается, что, пока человек не выйдет из-под опеки зверя, трудно что-либо решать».