Машины с ранеными задержались в Ильче до поздней ночи. Здесь, в местной больнице, Люба Яковлева впервые стояла у операционного стола с хирургом Савченко. Виктор Степанович оперировал Аню Велехову… А потом перевязка раненых.
Когда на магистральной улице остановилась огромная колонна машин, идущих на восток, Савченко побежал искать среди них санитарный автобус. А вдруг окажется такой в колонне! Надо было эвакуировать в госпиталь Аню Велехову: в кузов грузовика ее не положить после тяжелой операции.
Виктору Степановичу повезло. Где-то в середине колонны он увидел «санитарку» — малогабаритный газовский автобус. В кабине его дремал военврач второго ранга Велехов… О, если б знал Савченко, что это отец той самой девушки — Ани, которую он сегодня вырвал из лап смерти. Но он не знал этого, как и не знал, что Велехов — прямой его начальник, прибывший недавно в дивизию, и униженно молил:
— Возьмите, ради бога… У вас подвесные носилки, амортизация. В кузове она может не выдержать… Три часа назад я снял ее с операционного стола.
— Понимаю, всем сердцем понимаю, — отвечал, недовольно морщась, военврач Велехов. — Но у меня нет места. Потом я привязан к штабу, а раненую надо везти в госпиталь. Не могу.
— Как же быть? — разводил руками огорченный Савченко. — Девушка дочь военнослужащего. Где ее оставишь?
— Извините, никак не могу. — Велехов захлопнул дверцу кабины. Поймите меня правильно…
А в это время в другом конце колонны Петр Маринин делал еще одну попытку разыскать Любу, надеясь и не надеясь, что девушка может быть еще здесь. Он останавливался то у одного, то у другого грузовика и неизменно спрашивал:
— Яковлевой Любы нет среди вас?.. Яковлева!..
Чаще отвечали молчанием, реже — шуткой.
Из кузова одного грузовика в ответ на вопрос Петра раздался хриплый старушечий голос:
— Я! Я Яковлева! Здеся! Вы от Володи? Где он, живой? Где Наденька с детьми? — в голосе женщины послышались слезы.
— Нет, я другую Яковлеву… — растерянно ответил Петр, устремившись дальше вдоль колонны.
У одной машины он заметил девичьи стройную фигуру, которая показалась ему знакомой.
Кинулся к ней. Но… к нему повернула заплаканное лицо незнакомая молодая женщина. Она задыхалась от слез. Даже в темноте было заметно, что в глазах ее — мука и жаркий ужас.
— Скажите, где оперативный отдел? — с трудом выговорив слова, спросила женщина.
— В голове колонны… А чего вы плачете? — не удержался Петр от вопроса.
— Ой, не могу, — прошептала женщина дрожащими губами. — Обоих, обоих насмерть — Витеньку и Олю… Бомбой…