В животе Эрика больно кольнуло и заурчало, да так громко, что это услышали почти все члены банды и засмеялись.
— Держи, Живот.
Шульц вытащил из своей сумки пластиковый брикет, в котором оказалась нарезанная колбаса, спертая «крысами» из какого-то магазина, и бросил его Эрику. Следом за колбасой прилетели кусок хлеба и маленькая пачка яблочного сока.
— Это все… — сказал Шульц.
Эрик тут же набросился на еду.
— Спасибо, — поблагодарил Махов с набитым ртом. — А что ты имел в виду под «животом»?
— Кликуху твою… И не глотай комками. Еды мало, сегодня охота получилась на редкость неудачной, копы, мать их… так что нужно тщательно пережевывать пищу, чтобы она полностью усвоилась. Это одно из важнейших правил выживания.
— Понял, — кивнул Эрик и стал тщательнее пережевывать откусанный кусок бутерброда, хотя давалось ему это с трудом.
Правил оказалось не так уж и много, по крайней мере их удалось легко запомнить. Они гласили: не ходить по одному; не высовываться наружу ближе чем за два квартала от места стоянки; не заходить на чужую территорию, а если уж очень нужно и обходными путями не пройти, то всеми возможными способами оповестить о своих намерениях хозяев территории.
— А как узнать, что ты уже на чужой территории, а не на своей? — спросил Эрик.
— По меткам.
— Каким?
— Ну например, наша территория обозначается кругом с включенным в него крестом. Все остальные — другие стаи. Обычно два знака соседствуют друг с другом, четко определяя границу владений. Но есть и нейтральные зоны.
— А как предупреждать других, что тебе нужно пройти по чужой территории?
— Вообще-то это не приветствуется в любом случае. Есть нейтральные коллекторы. Но если нет другого пути, и очень нужно, то следует идти, громко стукая по стенке коллектора каким-нибудь обрезком трубы, чтобы тебя заранее услышали.
— Понятно.
— Ладно, пора спать, — сказал Табун, увидев суровый взгляд Шульца. — Завтра много дел.
Кто-то убавил свет фонарика до минимума, но не выключая его насовсем.
Спать на каких-то вонючих тряпках было, мягко говоря, некомфортно. Казалось, здесь вывелась не одна тысяча крыс. Но, поворочавшись пару часов, Эрик кое-как заснул.
— Подъем!
Махов вскочил как ужаленный, спросонья продирая глаза. Зашевелились и остальные.
— Шульц, ты чего разорался? — спросил громоздкий парень со сломанным носом, прозванный из-за этого Ломоносом.
— Забыли, сволочи, что нам сегодня за покупками? Или вы решили посидеть на подножном корме?
— Каком корме? — тихо спросил Эрик у уже собравшегося в поход Табуна.
— На жареных крысах…
— Фу…
— Ну не так уж и плохо, — пожал плечами Табун. — Дело привычки…