Глава XVII
Происшествие. – Чужая вина
Прошло Рождество, пролетело Крещение – и снова потянулись скучные будни. Снова каждое утро Дуняша будила меня и отправляла в гимназию. Снова ежедневно просиживали мы с Жюли и Жоржем около пяти часов в классе, в то время как к Ниночке и Толе ходили учителя домой.
Моя гимназическая жизнь несколько изменилась за это время. Девочки, увидя мою дружбу с графиней Анной, которая слыла любимицей всей гимназии, сразу прекратили свою травлю. Правда, меня пока еще чуждались, но обиды и нападки на меня уже не возобновлялись в классе.
Стоял ясный январский денек. Маленькие гимназистки бегали по зале. Шла большая перемена, после которой должен был быть урок батюшки. Но батюшка прислал записку, что болен, и мы узнали, что вместо урока батюшки Японка будет диктовать нам из красной книжки, которую она особенно берегла, никому не давала и прятала в свою корзиночку для работы. Из другой книжки она не диктовала нам никогда.
Ровно в час на пороге залы появилась тощая, сухая фигура и крикнула резким голосом:
– Дети, в класс! Сейчас будем заниматься немецкой диктовкой. Приготовьте перья и тетради и ждите меня. Я должна зайти к начальнице на минуту. Сейчас вернусь.
– Немецкая диктовка! Фу, гадость! – делая кислую гримасу, произнесла Ляля Ивина. – Что может быть хуже немецкой диктовки, спрашиваю я вас?
– Японка хуже! Сама Японка хуже, в сто раз хуже! – пищала шалунья Соболева.
Действительно Японка была хуже. Она бранилась, злилась и придиралась к нам ужасно. Не было девочки в младшем классе, которая бы любила ее. Она постоянно жаловалась на нас начальнице, подслушивала и подсматривала за нами и всячески изводила нас. И немудрено потому, что и ей платили тем же.
– А знаете, – громче других раздался в эту минуту голос Жюли, – я сделаю так, что диктовки не будет! Хотите?
– Ты сделаешь? Как? Вот глупости! Как ты можешь это сделать, когда красная книжка уже лежит, по своему обыкновению, в рабочей корзинке Японки и сама Японка явится диктовать через какие-нибудь пять минут! – волновались девочки.
– А вот увидите, что книжки она не найдет и диктовать не будет! – торжествующе прокричала Жюли и исчезла куда-то.
Девочки замешкались в зале, не желая так скоро прервать игру. Я пошла в класс приготовить свою тетрадь. Каково же было мое удивление, когда навстречу мне выскочила Жюли, красная, взволнованная, с блестящими, как уголья, глазами.
– Что ты здесь делала, Жюли? – спросила я, останавливая девочку.
– Не ваше дело, госпожа Мокрица! Много будете знать – скоро состаритесь.