— Нет, — снова прошептала Сибилла, поднимая глаза на Джулиана.
— Ладно. Тогда скажите мне, где я допустил ошибку, — настаивал Гриффин, причем сейчас в его взгляде проскальзывала как сила, так и искренность. Сибилле даже на мгновение показалось, что она готова полностью открыться этому человеку.
Но перед глазами снова возник образ слабеющей матери, уже почти прикованной к постели в ожидании смерти. Сибилле опять послышался ее жалкий плач, чередующийся то с пронзительными, то с жалкими требованиями…
«Ты понимаешь, чего я добилась? Теперь ты стала одной из самых прекрасных, богатых и влиятельных женщин на земле. Помни, что замок Фолстоу не только под твоим управлением, но и под твоей защитой. У тебя есть Фолстоу и есть сестры, Сибилла. Думай о них! Если ты хочешь сохранить их, делай так, как я говорю. Если же все будет потеряно, унеси с собой все наши тайны. Зачем рушить судьбы Элис и Сесилии? Не дай обесчестить гордое имя человека, который был твоим отцом…»
— Моя мать… Она была храброй женщиной, — сказала Сибилла, — поэтому я обязана быть такой же.
— Настолько ли правильно она поступила, что решилась бросить вас на растерзание? — жестко спросил Джулиан. — Это и является причиной того, что вы «обязаны» быть храброй. С этой целью вы взяли на вооружение несвойственную вам манеру поведения, представляясь окружающим пугающей и неприкасаемой. Всю жизнь Амиция приходила в ужас от мысли, что кто-нибудь узнает правду, а теперь этого боитесь и вы.
— Не знаю, унаследовала ли я достоинства матери, лорд Гриффин, — сказала Сибилла, покачав головой и бросив на собеседника взгляд, исполненный любопытства. — Но сейчас дело не в этом. Скажите, что вы можете мне пообещать в обмен на признание? То, что Эдуард, впечатленный моей прямотой, прольет слезу умиления и оставит за мной Фолстоу? Прикажет забыть все, что происходило в прошлом? Милостиво заберет себе мои богатства и отпустит с миром меня и моих людей, предоставив достойное право сбежать из замка куда глаза глядят?
— Он заберет подарок обратно на том основании, что право собственности было получено через ложь и предательство. Однако если вы придете к взаимопониманию…
— Если я соглашусь на это так называемое взаимопонимание, — громко прервала его Сибилла, — то что же король будет делать дальше? Закроет меня в монастыре с пожизненным содержанием за счет Короны? Лишит титула и позволит выйти замуж за лавочника? Или, быть может, даст волю своему непредсказуемому нраву и заточит в Тауэр? А то и сразу повесит без лишних церемоний? Кстати, в моем положении обезглавливание тоже подойдет. Я не собираюсь платить такую цену, столь долго ожидаемую нашим королем, за свою личную храбрость.