Раскрыв глаза, Сибилла осмелилась посмотреть вдоль боковой стенки лагерной палатки. Чисто. Именно отсюда была видна ее цель — центр лагеря. Эта площадка представляла собой почти равносторонний освещенный треугольник, одна сторона которого была ей совершенно открыта.
Задыхаясь, она вбежала в освещенное пространство и резко остановилась, увидев перед собой мужчину, использовавшего складную табуретку в качестве стола.
— Ну и какого черта?
— Я знаю дорогу, — прошептала Сибилла. — На Льюис есть дорога, которая никому не известна. Я могу показать вам ее… — Ее голос оборвался.
Плач и рыдания, казалось, сотрясали массивные камни комнаты.
Отца больше нет. Он умер, погиб в Льюисе.
— Ой, доченька, что же мы будем теперь делать? — Амиция горестно всхлипнула, прижавшись к волосам Сибиллы. — Что нам делать в одиночестве и отчаянии? Скоро король придет за нами, и никто нас не выручит. Будь прокляты все эти годы, приведшие к такому бесславному концу…
Сибилле показалось, что она прикоснулась к ледяной глыбе, но в отличие от матери у нее не оставалось сил даже на рыдания. У нее не получится ни поддержать ее, ни уж тем более успокоить. У Сибиллы не хватало духа задать вопрос, как именно они могли предать короля и кто вынудил их на этот шаг. А с другой стороны, мир потерял свои краски, и теперь ее это просто больше не заботило.
В первую очередь, безо всяких сомнений, это было ее собственной огромной ошибкой. Морис Фокс погиб, и за его гибель она несла полную ответственность.
Глаза Сибиллы резко открылись. Она окончательно пришла в себя от ночного кошмара, но не смогла издать ни звука, потому что поняла, что в спальне есть еще кто-то.
В темноте снова послышался громкий скрип, исходящий от стола, находившегося под самыми окнами. Она напрягла зрение, но увидела только блестящую деревянную столешницу, залитую тусклым лунным светом, проникающим через оконное стекло. Снова что-то скрипнуло.
Нахмурившись, Сибилла сбросила одеяло в сторону и бесшумно спустила ноги с кровати. По полу гулял холодный воздух, противно закручиваясь вокруг голых лодыжек. Что-то округлое виднелось из-за спинки кровати. С легким шорохом, таким тихим, что Сибилла могла принять ею за собственное дыхание, видение исчезло, перемещаясь куда-то вниз.
— Нет, мама, думаю, что нет, — сказала Сибилла и, опустив брови, встала с постели. В три шага она оказалась около стола, где стоял портрет, полученный от Джулиана несколькими часами раньше.
Ей казалось, что на самом краю толстого ковра недалеко от очага, который все еще подавал признаки жизни, изредка вспыхивая языками пламени, продолжала маячить плотная тень, напоминающая чернильное пятно. Сибилла схватила миниатюру одной рукой, готовая издать оглушительный визг.