— Постойте, Сибилла, не уходите, — попросил Джулиан, удерживая ее одной рукой за локоть.
Она посмотрела на свою руку, на то самое место, к которому прикасался Гриффин, и вопросительно взглянула в его глаза.
— Не нужно уходить, в этом нет нужды, — продолжил Джулиан, невзирая на ее насмешливо-отстраненный взор. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы остались и составили компанию просто… Просто поговорить.
— Вы решили продолжить выяснять мои семейные обстоятельства? — поинтересовалась Сибилла тоном прокурора на допросе обвиняемого.
— Вовсе нет, — отрицательно покачал головой Гриффин, не в силах сдержать улыбку, осознав, что его веселость неуместна и только раздразнит Сибиллу. — Нет, вы сами можете выбрать подходящую тему для беседы. Обо всем, о чем сами пожелаете.
Отпустив ее локоть, Джулиан подошел к люльке и с величайшей осторожностью положил в нее Люси, аккуратно подоткнув одеяла. Он легонько толкнул колыбель, и та едва заметно стала качаться. Обернувшись назад, Гриффин увидел, что Сибилла не тронулась с места, но теперь смотрела на него с явной подозрительностью.
— Стало быть, о чем сама пожелаю? — решительно переспросила она.
— Ну конечно же! — Джулиан одарил ее очередной улыбкой, сделав приглашающий жест в сторону подноса. Открыв графин, он щедро плеснул в обе чаши. — Тема беседы на ваше усмотрение. — Она нерешительно протянула изящную руку к вину, и, видя эту нерешительность, Гриффин поспешно добавил: — До тех пор, пока нам кто-нибудь не помешает своим криком. — Он скосил глаза в сторону люльки.
— Хорошо, — согласилась Сибилла, — но, зная вас, не могу обещать, что это продлится слишком долго.
— Туше! — ухмыльнулся Джулиан.
Уголки рта Сибиллы едва заметно изогнулись, и она повернулась к очагу спиной к Джулиану.
— Что ж, будь по-вашему. Поведайте мне, каким образом вы вдруг стали мужем кузины самого короля. — Она осторожно обернулась через плечо, почувствовав, что затронула опасную тему. — Желательно, чтобы вы говорили правду.
— Порой мне самому хочется ответить на этот вопрос, — беззаботно ответил Джулиан, подливая в свою чашу. — Корни моей фамилии ведут в далекое прошлое, поговаривают, что, возможно, во времена легендарного Камелота. — Он поудобнее устроился на краю кровати. — Это была старинная и знатная семья, но, к сожалению, уже несколько поколений не слишком богатая. К тому времени, как я родился, бывшие владения Гриффинов уже давно перешли к кредиторам, а мои родители были вынуждены арендовать небольшой домишко в столице. Лично я завербовался в восьмой крестовый поход, надеясь разве что на трофеи, которые могли бы возвратить семью к лучшей жизни.