Терон поцеловал ее с подбадривающей улыбкой, мягко и нежно.
– Двигайся за мной, agape mou [9], – уговаривал он. – Обхвати меня ногами. Да, вот так.
Ее тело ожило, волны удовольствия остро накатывали на нее. Терон уперся локтями по обе стороны от ее головы и, понимая, что Белле не выдержать тяжесть его тела, удерживал себя на весу, пока двигался между ее ног.
Ей стало трудно дышать. Когда их губы встретились вновь, дыхание стало одним на двоих.
– Получи удовольствие одновременно со мной, – прошептал он.
Не в силах сопротивляться накатившему удовольствию, Изабелла вскрикнула, и в то же время Терон замер. Он нежно заключил ее в объятия и прижал к себе. Некоторые слова, которые он шептал ей на ухо, она понимала, остальные ускользали от ее сознания.
А потом он прижался горячим телом к ней. Несколько долгих секунд их прерывистое дыхание было единственным звуком, который наполнял комнату.
Затем Терон поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Поцеловав Изабеллу, он слегка отодвинулся, освобождая ее от тяжести своего тела.
– Я сейчас вернусь.
Белла с кровати лениво наблюдала, как он обнаженным прошел в ванную и через мгновение вернулся с влажным полотенцем.
– Я сделал тебе больно? – спросил он, понизив голос.
Изабелла села и потянулась за полотенцем, но Терон не отдал ей его, а принялся сам вытирать ее разгорячённое тело.
– Нет, ты не причинил мне боль, – тихо ответила она.
– Почему ты не сказала мне?
В его голосе не слышалось ни упреков, ни обвинений.
– Я не была уверена, что ты мне поверишь.
– И поэтому ты позволила мне так лишить тебя девственности, тогда как нужно было действовать осторожно? Ласкать и лелеять тебя?
На его лице Изабелла увидела искреннее сожаление. Не за то, что он занимался с ней любовью, догадалась она, а за то, что считал свое обращение с ней грубым.
Белла коснулась его лица, наслаждаясь небольшой щетиной, проступившей на его щеках.
– Ты не причинил мне боли, Терон. Это было прекрасно.
Он отбросил полотенце на пол и заключил ее лицо в свои ладони.
– Нет, это не было прекрасно, но я могу сделать это таковым.
Он припал к ее губам, целуя с такой нежностью, что у нее защемило в груди. Желание, трепещущее глубоко внутри, пробуждалось, распускалось и рвалось наружу.
Терон не торопился, расточая поцелуи и ласки на каждый сантиметр ее тела. Он нашептывал нежные словечки и комплименты, которые Белла тут же прятала в укромном уголке своего сердца, предназначенном только для Терона.
Она впитывала каждое прикосновение, каждое слово, как высохшая, истосковавшаяся по воде земля.
А когда он притянул ее к себе, осторожно входя в ее трепещущее тело, она поняла, что никогда не любила его больше, как в этот момент. Она так долго ждала, чтобы увидеть его таким. Сосредоточенным на ней, любующимся ею, прикасающимся к ней и любящим ее так же, как она любит его.