Небо на востоке уже начинало светлеть, горизонт становился бледно-лиловым, между тем ярко сияла утренняя звезда, один-единственный бриллиант на бархатном фоне.
Море было спокойным, вода мягко накатывала на берег и растекалась пеной по следам Изабеллы. Она шла по пляжу, позволяя волнам омывать ее ступни, в то время как мир вокруг нее становился золотым.
В отдалении от дома, она увидела большой кусок коряги. Трон для Марли, как пошутил Крисандер. Белла осторожно устроилась на старом дереве и смотрела с изумлением на прекрасный пейзаж перед ней. Она еще никогда не видела подобной красоты.
Не представляя, как долго просидела, греясь в лучах рассвета, Изабелла поднялась и направилась обратно к дому. Ее ноги были покрыты песком, и она остановилась у каменной дорожки, ведущей через сад, чтобы стряхнуть его.
До нее донеслись голоса, и она улыбнулась. Терон проснулся. Она слышала его тихий смех. А с ним Марли и должно быть Крисандер.
Изабелла начала подниматься по ступеням, расположенным в шахматном порядке, когда услышала свое имя. Ее охватило приятное волнение. Может они обсуждают свадьбу? Она сделала еще шаг вперед, но следующие слова Терона заставили ее остановиться.
Он казался… смирившимся. Что же он сказал? Белла быстро глянула поверх изгороди, обрамляющей дорожку, которая вела к каменной подпорной стене, окружавшей внутренний дворик. Решетчатая стена была покрыта зеленой растительностью, что создавало в патио атмосферу уединения.
Изабелла напряженно вслушивалась в разговор, а затем быстро приняв решение, перебралась через изгородь и поспешила к подпорной стене, где присела на корточки, неподалеку от места, где завтракала семья Терона.
Слушая низкий голос любимого, объясняющего историю их отношений своему брату и Марли, она прислонилась спиной к камню и медленно соскальзывала до тех пор, пока не села, прижав колени к груди.
Повествование о ее заигрывании и откровенном флирте из чужих уст звучало как что-то неприглядное, менее серьезное, чем это было на самом деле. Белла слушала, как Терон признался в замешательстве по поводу своего влечения к ней, и о желании сделать Аланнис своей женой.
Белла положила голову на руки. Ей хотелось закрыть уши, но она не могла. Это былагорькая правда, и она действительно делала все, о чем он рассказывал. Ее единственным утешением стало то, что ему и в голову не пришло, что она продумывала и планировала все свои действия. Нет, Терон все еще винил себя за это.
От следующих слов Беллу пронзила резкая боль, лишившая ее дыхания и последней капли надежды.