— Это почему же?
— Габариты у вас не те. Вы только в корпусе уместитесь, да и то лежа.
Запела сирена, и мы друг за другом полезли по узкому трапу наверх, к люку-впереди Михаил, за ним я, последним Базанов.
Прежде чем нырнуть в люк, я окинул взглядом море и палубу. Снизу уже подталкивал нетерпеливый Базанов. Последний раз как следует хлебнув свежего морского воздуха, я начал протискиваться в узкий люк.
Михаил уже пристроился на своем месте возле иллюминатора. Неудобно ему с такой медвежьей фигурой в детском креслице. Хотя он привык сгибаться в три погибели над микроскопом. Наверное, — поэтому и сутулится; Кажется, медики называют это профессиональными приметами: у ювелира всегда сточен ноготь на большом пальце правой руки, у чертежника — затвердение подушечки правого мизинца. Где-то я читал об этом? Интересно, а у меня в чем профессия проявляется?..
Философствовать некогда. Я включил рацию. Через несколько минут, завернув болты люка, к нам присоединился Базанов.
— К погружению готовы, — негромко сказал он в микрофон.
— Добро, — пробасил репродуктор. — Глубина по судовому эхолоту 5639. На лебедке — вира помаленьку!
Сквозь стальные стенки слышно, как загремела лебедка, скрипнули тали. Нас качнуло и плавно понесло по воздуху. Сейчас весь экипаж корабля провожает нас глазами.
Стрела развернулась, и мы начали опускаться за борт.
По всей кабине, заставляя нас жмуриться, запрыгали солнечные зайчики.
И вдруг сразу погасли. Иллюминаторы потемнели, кабина погрузилась в зеленоватый полумрак. Мы опустились на воду.
— Дать свободу! — приказал Базанов.
— Есть дать свободу! — послушно ответил репродуктор.
Топот ног по палубе над нашими головами. Это матрос отцепляет трос.
И вот уже наша «лодочка» свободно закачалась на волнах рядом с «Богатырем».
Базанов включил моторы, чтобы отвести ее подальше от судна. Потом он взялся за штурвал балластных цистерн. В них хлынула вода. Мы начали погружаться.
Черт, я совсем забыл о своих обязанностях! Надо же сделать первые записи в судовом журнале…
«09.25. Погружение началось. Все в порядке…»
Я уже много раз спускался в морские глубины, но все равно, когда дневной веселый свет меркнет в иллюминаторах, сменяясь зеленоватой полутьмой, сердце, Честно говоря, всегда немного екает.
На светящихся циферблатах приборов чуть заметно вздрагивают стрелки. Мягко Шипит кислородная смесь, вырываясь из баллонов, — ее хватит нам на двадцать часов подводного плавания. Успокоительно подмигивает оранжевый глазок эхолота. Все идет хорошо, и мы приникаем к иллюминаторам.
То, что мы видим, трудно пересказать человеку, никогда не бывавшему под водой. В этом удивительном мире совсем иные законы оптики и освещения. Мы привыкли, что на земле свет льется сверху, с неба. А здесь он струится отовсюду — и сверху, и с боков, и даже откуда-то снизу, из глубин. Свет неверный, зыбкий, постоянно переливающийся.