— А где же вы служили? — продолжал он расспрашивать.
— На флоте, — ответил я. (Это было не совсем так: я служил в береговой обороне. Но все равно ведь это рядом с морем.)
— Отлично. И с аквалангом знакомы?
— Знаком.
— И плавает он хорошо, — лукаво вставила Светлана.
— А документы, простите, у вас при себе? — спросил профессор.
Светлана засмеялась. Он удивленно посмотрел на нее.
— В чем дело?
— Так, Василий Павлович, — ответила она, подмигнув мне. — Вы же знаете, я сметливая.
Покраснев так, что мне стало жарко, я достал из рюкзака все свои документы и передал их профессору. Он внимательно изучал их, а я смотрел себе под ноги, чтобы только не встретиться взглядом с насмешливыми глазами Светланы.
— Отлично, — одобрительно сказал, наконец, профессор, возвращая мне документы. — Ну что же? Я вас зачисляю. Только учтите, зарплата у нас маленькая…
— Да мне это совсем не важно!
— Ладно. Тогда отправляйтесь завтра в Керчь на медицинскую комиссию.
Я попробовал было возражать, уверял что здоров как бык. Но он поднял палец, посмотрел на меня поверх очков и строго сказал:
— Порядок есть порядок. Вы же военный человек, Козырев.
Я понял, что спорить бесполезно.
Комиссия, конечно, признала меня совершенно здоровым, и к вечеру следующего дня я уже снова был на косе. Теперь меня встретили как своего. Только Мишка бросил по моему адресу несколько замечаний, но я на них решил попросту не обращать внимания.
Остальные ребята были довольно славными. Долговязого и нескладного звали Павликом Борзуновым. С ним мы быстро подружились. Он оказался хорошим товарищем, не навязчивым и добродушным, — предложил мне место рядом с собой в палатке, давал читать книги по истории, которые повсюду таскал с собой в старом, облупленном чемодане. Разговаривая, Павлик быстро начинал горячиться и размахивать длинными руками. За это над ним частенько подшучивали, но он не обижался.
А другой паренек — его звали Борисом Смирновым — нередко сердился по пустякам, хотя и был медлительным, молчаливым, всегда как будто немножко сонным.
Светлана, ее подруга Наташа, Михаил и Павлик учились, оказывается, вместе на четвертом курсе. А Борис был на курс младше их и учился заочно. Он работал слесарем на заводе, а в экспедиции проводил свой отпуск.
Я немножко побаивался первого погружения. В армии нас, правда, знакомили с устройством легководолазных аппаратов, и я совершил больше десятка погружений. Но то были кислородные, а не акваланги, работающие на сжатом воздухе. Однако, получив утром от профессора Кратова акваланг, я увидел, что легко разбирался в его устройстве, и успокоился. Конструкция была собственно, та же.