Внутреннее убранство дома было очень простым.
В коридор нижнего этажа выходили четыре двери: из столовой, зала, спальни и кабинета.
Столовая и зал соединялись друг с другом так же, как кабинет и спальня.
Верхний этаж был распределен иначе: лестница, по которой в него входили, вела в переднюю, где были три двери: прямо против входа — дверь в небольшой зал, а по бокам — в спальню и уборную.
Верхний этаж предназначался для прислуги, и там, кроме комнат для нее, была прачечная.
Маркизе дом казался слишком малым и годным лишь для житья летом; баронесса, улыбаясь, сказала ей, что они переедут на зиму в Лондон; маркиза поверила этому обещанию и согласилась с выбором своей дочери.
Но домик не был меблирован; надобно было все купить или все нанять. Герцогиня де Лорд и маркиза де ла Рош-Берто, поминутно представлявшие себе, что Франция будет наказана, эмигранты возвратятся в Париж, законная династия водворится на престол, стояли за наем, но госпожа Марсильи, смотревшая на вещи с точки зрения гораздо более положительной, рассчитала, что в три года она заплатит за наем столько же, сколько стоит покупка, и решилась купить всю нужную мебель и все хозяйственные принадлежности, приглашая свою мать выбрать себе комнату, чтобы немедленно убрать ее по ее желанию. Для маркизы и ее гардероба весь дом был слишком мал; она говорила, что в ее замке в Турени у нее были шкафы, в которые можно было бы спрятать все комнаты этого домика; она говорила правду, — но это было в Турени, а не в Англии; надобно было решиться. Пройдя раз двадцать весь дом, осмотрев все углы и закоулки, маркиза выбрала себе спальню и кабинет нижнего этажа.
Баронесса желала как можно скорее водвориться в своем новом жилище, и на другой день герцогиня де Лорд послала на ферму своего обойщика. Баронесса восстала против таких аристократических распоряжений, откровенно признаваясь герцогине, что у нее не более ста тысяч франков, считая в том числе и бриллианты маркизы, но герцогиня отвечала, что с этой суммой при бережливости госпожа Марсильи может прожить пять или шесть лет, а так как войска были не далее пятидесяти верст от столицы, то ясно было, что они прождут спокойно столько времени до своего возвращения; притом, имея фермеров и земли, можно получать деньги из Франции.
Все эти рассуждения казались герцогине и маркизе столь непреложными, что они не могли понять, что баронесса ими не убеждается; впрочем, последняя сделала уступку — приняла обойщика, но решила сама купить мебель.
Неделю спустя загородный дом был готов к принятию новых хозяев; все было очень просто, но чрезвычайно опрятно и отличалось хорошим вкусом. Надобно было все купить! Белье, серебро, мебель, платье и пр., так что, при всей экономии баронессы, у нее вышло двадцать тысяч франков. Это была пятая часть всего ее богатства. У нее остались десять тысяч ливров, данные Пьером Дюраном, и на шестьдесят или восемьдесят тысяч франков бриллиантов маркизы.