История нравов (Фукс) - страница 235
И все-таки брак должен быть браком по любви. Да и в самом деле, предлагая за дочерью 50, 100 или более тысяч марок, как не иметь права требовать взамен глубокого чувства?! И вот заботливый родственник помещает в газетах объявление: «Для родственницы, 20 лет, красивой, интеллигентной еврейки, блондинки, с большими музыкальными способностями, единственной дочери, ищу жениха, который будет ее любить, приданое 50 000 марок. Просят отвечать только господ с первоклассным воспитанием и образованием, значительным доходом, привлекательной наружности, из хорошей семьи, к тому же живущих в столице…»
Разведенная элегантная дама, жившая в первом браке в роскоши, естественно, желает продолжать и впредь такой образ жизни. Она поэтому предлагает себя в качестве предмета роскоши: «Элегантная, красивая дама, статная фигура, в лучшем возрасте, из знатной семьи, разведенная без всякой с ее стороны вины, желает выйти замуж за состоятельного господина, готового вести элегантный образ жизни и быть для ее детей вторым отцом…» Прибавим: желая намекнуть, что у нее есть незаконный ребенок или состоятельный друг, с которым она не желает расставаться и в браке, или что у нее есть сомнительная родня, женщина всегда ищет мужчину «без предрассудков» или со «зрелыми воззрениями на жизнь».
По мере того как в эпоху капитализма брак стал, в особенности в аристократическом классе, откровенной коммерческой сделкой, графский и княжеский титулы все больше превращались в предмет торга, предлагаемый тому, кто за него больше даст. В одном и том же номере «Berliner Tageblatt» были помещены два объявления: «Граф готов удочерить богатую особу. Предложения адресовать…»; и далее: «Князь готов передать имя и титул богатой особе путем удочерения, иначе имя угаснет…»
Логическим последствием такого положения вещей становится тот факт, что женщина в таких случаях интересуется вообще только именем.
Такие торговые сделки перед алтарем или в мэрии называются довольно звучно: «браками ради имени». Если выражаться яснее, то речь идет, в сущности, о более древнем и более отвратительном институте так называемых «укрывателей позора». Дело в следующем. Какой-нибудь граф или князь должен объявить свою готовность дать свое звонкое имя за соответствующий гонорар какой-нибудь богатой кокотке или содержанке богатого любовника, даме полусвета, на которой он, так сказать, женится. Требовать чего-нибудь, кроме денег, этот граф или князь не имеет права. Сейчас же после свадьбы он обязан стушеваться. Его имя должно служить только тому, чтобы доставить данной кокотке более выгодные дела или — что в сущности одно и то же — дать знатному любовнику дамы возможность ввести свою любовницу в изысканнейшее общество.