История нравов (Фукс) - страница 290

Под влиянием развивавшегося коммерческого духа были придуманы и другие подробности и трюки, в особенности был использован столь пикантный мотив смешения одного лица с другим. И хотя в конце концов всегда торжествовала добродетель, как это обычно бывает в порнографических произведениях, по существу все эти пьесы были восхвалением того, что по официальным понятиям считалось безнравственным. Это прославление выражалось в том, что все недозволенное изображается в возможно более очаровательном и соблазнительном виде. По этому рецепту поступают вплоть до наших дней, добиваясь дешевой ценой значительных успехов. Важной союзницей в таких делах всегда была музыка, так как она способна изобразить половые отношения не только намеками, но и так ярко, как это никогда не в силах сделать слово.

Опера превратилась в оперетку, при помощи которой можно было достигнуть пикантнейших эффектов. Оперетка всегда была не чем иным, как прославлением эротически-пикантных положений. Многие композиторы опереток не более как композиторы скабрезностей. Впрочем, не следует упускать из виду, что музыка может выражать эротическое напряжение, для которого нет терпимых слов, также и в таких звуках, которые могут действовать освобождающим и возвышающим образом. Можно эротическую тему облечь в звуки так умно и остроумно, что даже смелая мысль получит право гражданства. Вот почему такие композиторы, как Оффенбах и Иоганн Штраус, не являются порнографами. Другим союзником, стремившимся культивировать на сцене скабрезность, был балет, также достигший своего высшего расцвета в XIX в., о чем нам еще придется говорить. Здесь необходимо упомянуть лишь о том, что он был включен в виде массового или единичного танца в каждую оперу. До выступления Рихарда Вагнера, восстававшего также и против этого унижения театра, ни одна опера не обходилась без балета. Отсюда следует, что поэты и композиторы лишь косвенно были совратителями публики, более или менее предусмотрительными исполнителями ее же воли. Истинный диктатор — публика.

Будет ли театр кафедрой пропаганды высших идеалов человечества или же станет навозной ямой порнографии, это всецело зависит от исторической ситуации. Она виновата также в том, что иногда артист настолько затемняет самую пьесу, что главный интерес обращен на него, а не на ее идею. Это бывает обычно в такие эпохи, когда люди довольствуются позой действия, чтобы избежать самого действия. А такую эпоху переживаем мы как раз теперь. В настоящее время все сводится к эстетизму, а этот последний связан в значительной степени с личностью посредника, то есть артиста. Отсюда нелепое преклонение перед актером. В такие эпохи люди воображают, что поступают как революционеры или по крайней мере смело, если порывают со старыми традициями формы и превозмогают чувство чопорности и стыдливости.