Давно, когда Саше было лет двенадцать, у него жила морская свинка, ее имя он за давностью лет позабыл. Как-то раз он взялся чистить клетку и посадил свинку на стол, чтобы не мешалась. Но она все норовила убежать, и тогда он посадил ее в литровую банку. Но грызун упрямо лез наружу, так что Саше пришлось закрыть крышку. Он знал, что в банке достаточно воздуха и приступил к уборке, и в этот момент зазвонил телефон — кому-то нужна была помощь с домашним заданием. Смерть, как правило, нелепа; редко она бывает закономерной и неизбежной в данный конкретный момент. И не раз в жизни Александр видел, что от этого еще тяжелее. В тот раз чувство вины сначала потерзало его, но исчезло на следующее утро.
За прошедшие годы Данилов вдоволь насмотрелся на мертвых людей, но никогда не заглядывал им в глаза.
Через минуту их отделение было снова в сборе.
— Ну фрилансеры… вольные копейщики… двигаемся дальше, — услышал Александр голос Змея-Михайлова.
Кровавый пейнтбол продолжался. Монотонно, без осечек, доказывая себе, что втянуться можно даже в это ремесло, они шли от дома к дому, как дезинсекторы, и то же самое делали их товарищи вокруг. Но какая-то сила хранила именно их восьмерых. Если не считать вскользь раненого в плечо дизайнера, они пока были невредимы. Данилову какое-то время не пришлось стрелять по людям. Прежде него это успевали сделать другие.
Дома на их стороне улицы закончились, за последним в ряду — черным обугленным остовом — началось открытое место, поросший крапивой пустырь, бывшее картофельное поле с остатками заборов.
Им помахали рукой бойцы, шедшие с другой стороны грунтовой дороги. У тех, похоже, тоже дела шли нормально.
Данилов уже хотел поздравить себя с первой маленькой победой, когда за домами загромыхало. Эти звуки напомнили ему, что вокруг ни на минуту не стихает шум боя — в километре к востоку, как и в километре к западу непрерывно стреляют из автоматов. Но как нос привыкает к резким постоянным запахам, так и ухо, например у токаря в мехцехе, настраивается на стабильный шум и начинает его не замечать. Стрельба на открытом пространстве казалась уже не громче новогодних салютов.
Но эти звуки легко перекрывали ее. Тут был калибр покрупнее.
Семь человек из соседнего отделения залегли, стреляя куда-то между домами. Отделение Змея последовало их примеру, выбирая в качестве укрытия неровности почвы. Сгоревший дом был куда менее надежной защитой, а до нормальных было не добежать.
И действительно, спустя минуту чудом пережившая пожар стена пошатнулась, будто по ней ударили. Наконец, рухнула, два бревна покатились. Полетели щепки и кирпичная крошка — это пули разрезали пополам обугленную голландскую печь.