Я рассматривал это дело со всех сторон и не мог найти в нем слабого места. Конечно, хотя договоренность о встрече была заключена после отъезда Рэнделла в середине дня, тот вполне мог знать, что такая встреча должна быть назначена. И можно было доказать, что Рэнделл просто не отваживался позволить Керби осознать свое финансовое положение. Трудно поверить, что какой-нибудь человек вложит большие деньги в те предприятия, которые Керби с энтузиазмом решил поддержать. А если он ничего подобного не делал? А если существовала система мошенничества, даже подлога — я вспомнил, что на суде подлог был одним из пунктов, по которым осудили Рэнделла — и Рэнделл не мог позволить Керби узнать правду? Если дело обстояло так, существовал только один выход. Керби требовалось как-то убрать с пути. И его убрали. Его обнаружили умершим от яда, очевидно, покончившим с собой. Я понимал, что бремя доказательств лежит на мне. В протоколе расследования не содержалось ни единого замечания, что Рэнделл может быть виновен. Он не наливал роковой дозы. Свидетель показал, что у Рэнделла в тот день не было доступа к бутылке (Керби держал ее под замком); если бы он добавил стрихнина накануне, Керби умер бы от предыдущей дозы. Кроме того, когда он мог получить доступ к бутылке без присутствия своего работодателя? Даже допуская, что Рэнделл как-то раздобыл стрихнин, я не мог найти ответа, который довел бы Рэнделла до виселицы. Тем не менее я не отказывался от своей версии, что Рэнделл виновен. Взяв карандаш, я бегло записал все, что сумел припомнить. И вот какая получилась картина.
Несколько дней после начала приема микстуры Керби жаловался, что она не оказывает на него никого воздействия. Вскоре он принимает последнюю дозу, и воздействие оказывается слишком сильным. Я изучил рецепт, который зачитывали во время дознания. Главным компонентом в нем являлся стрихнин. Я твердил себе это снова и снова. Главный компонент — стрихнин. А потом я сообразил, в чем дело, и мысленно зааплодировал хитрости и ловкости Рэнделла. Я был убежден, что он повинен в смерти Рубинштейна, и задавался вопросом, сойдет ли ему с рук это убийство, как сошло предыдущее.
Стрихнин в микстуре опускается на дно бутылки. Микстуру нужно всякий раз встряхивать. А если не делать этого? Стрихнин останется на дне бутылки и с последней дозой попадает в организм. Все очень просто. Да, Рэнделл специально отсутствовал, когда Керби получил последнюю дозу. Он не оставил в бутылке достаточно микстуры, чтобы отравить старика. Это был надежный способ снять с себя все подозрения. Я снова зааплодировал хитрости Рэнделла. Вряд ли кто-нибудь додумается до подобного объяснения, и даже если додумается, то не сумеет обвинить этого человека в преступлении. И как легко было Рэнделлу вернуться в полночь, тайком войти в комнату хозяина, убедиться, что роковая доза принята, и оставить записку… Я видел в газете факсимиле той записки. Подделать почерк было легко. И ему это сошло бы с рук. Безупречно совершенное преступление. Заподозрить этого человека было нельзя. Более того, он уехал оттуда, вызвав сочувствие у всех, кто знал его. А теперь, через два года, его безопасность оказалась под вопросом, не в связи с новым подозрением, а потому что, как многие ловкие преступники, этот человек не мог удовольствоваться одним преступлением. Ему требовалось совершить очередное.