Тверской рассуждал словно бы сам с собой, но говорил явно дело. Я и не сомневался в том, что полковник - настоящий профессионал в вопросе выживания. Как он звание получил, неясно. Чаще полковников получают жополизы и словоблуды, командующие другими, но не люди дела.
-Теперь о живности...
-Заткнись, - чистосердечно попросил я, потому что я услышал выстрелы.
Тверской благоразумно замолчал, бросив на меня быстрый взгляд. Прислушался напряженно.
-Стрельнули что ли? - неуверенно спросил он.
А я слышал четкий выстрел и знал расстояние - два километра. Вот тебе и умение, сам с себя тащусь!
-Стрельнули, - передразнил его я.
Тверской резко развернулся, и продолжил идти вперед, осторожно разрубая свисающие отовсюду лианы. Он действовал очень деликатно, а через обрубки старался переступать, да оно и понятно. Если материал мачете не был подвержен повреждению от соков, то наша обувь и одежда имела предел прочности, хотя шили ее из какой-то очень прочной ткани.
Джунгли мне сразу не понравились. В первый час нашего движения я чуть с ума не сошел от обилия звуков вокруг, но очень быстро научился разделять их по удаленность, хотя у меня, честно говоря, разболелась голова.
Нас окружила странная, и очень неприятная жизнь. С веток свисали какие-то коричневые толи пиявки, толи слизни, по стволам бегали забранные в хитиновые щитки многоножки, пахло кислотными испарениями, от которых тут же начали слезиться глаза, а нос заложило.
-Слухай, - не сдержался я, - эта отрава нас не убьет?
-Можешь надеть фильтры, они в индивидуальном гигиеническом наборе, - сказал Тверской и сам засуетился. Интересно, чего он раньше то это не предложил?
Фильтры оказались маленьким тампонами, удобно вставляющимися в носовые пазухи. Они совершенно не ощущались, разве что в первые пару минут, потом я и думать о них забыл. Дышалось через них без усилия, без звука, так что порадовало, а глаза довольно быстро приспособились, хотя мне и показалось это странным. Может, сыграла роль и без того стопроцентная влажность, может, концентрация испарений была не столь велика.
Я все чаще оглядывался. Пробираться через джунгли было сложно, но это полбеды. После нас оставалась отчетливая тропа, по которой любой преследователь мог быстро и бесшумно пройти, застав нас врасплох, и, кроме того, за нами уже увязались странные, пугающие звуки. Частота, с которой повторялись эти потрескивания и пощелкивания говорили о том, что нас преследует целая стая каких-то тварей.
Полковник был несомненно прав, нужно занять наименее уязвимую позицию, забиться в угол, из которого при острой необходимости легко будет уйти, и выжидать. Постоянно шляться по этим джунглям - самоубийство. Вот что опять?!