Полковника звали Николай Иванович Переверзев. По вечерам, когда выдавался свободный часок, они вели долгие разговоры об увиденном днем, о путях развития Чечни, о том, какими действиямими необходимо выходить из кризиса.
– Знаете, Иван Иванович, здесь многие офицеры полагают, что нужно Чечню отгородить глухой стеной от нас.
– Так сказать, граница на замке?
– Ну да. Пусть живут как хотят, раз это им так нравится. Неуживчивый народ, ну их к аллаху. Не зря же Александр Македонский в свое время загнал их в эти горы.
– А вы как полагаете?
– Честно говоря, сомневаюсь, что это правильный выход.
Они сидели в помещении Контрольно-пропускного пункта, пили чай с сухарями и тушенкой, отдыхали после долгого и напряженного дня, нафаршированного опасностями и обстрелами.
Матейченков кивнул:
– Правильно сомневаетесь. Создать прочный санитарный кордон, да еще на столь пересеченной местности, – чистой воды утопия. Ухлопаем массу средств, под постоянным напряжением будем держать массу людей, а результатов – чуть.
– Этой войне не видно конца, – вздохнул полковник.
– Война может закончиться в любой момент.
– Отчего это зависит?
– От политической воли. Пока война кому-то очень выгодна.
– Кому?
– Не хочу называть фамилий. Впрочем, вы и сами прекрасно знаете, кого я имею в виду.
– Да все знают, – вздохнул полковник.
Хотя они были знакомы без году неделя, Матейченков испытывал к полковнику необъяснимое доверие, а он редко ошибался в людях.
– Но любой мир нам не нужен, – продолжал Матейченков. – Несправедливый мир типа капитуляции был бы тяжелым ударом для России, сами понимаете…
– Я в первые дни пребывания в Чечне приходил в отчаяние, – признался Николай Иванович. – Как наладить у них порядок? Почему сами не хотят жить по-человечески?
– Тут много факторов наложилось, – произнес Матейченков. – И их разбиение на кланы, которые постоянно враждуют между собой. И их общественные законы, такие, как кровная месть, пришедшие из глубины веков.
– И недавнее прошлое, когда по милости Сталина весь народ очутился в ссылке – в Казахстане и Сибири…
– Ну да, много еще обстоятельств, осложняющих ситуацию. Прибавьте к этому почти полностью разрушенную социальную сферу. Люди не получают пенсии, зарплату, школы и больницы не работают. Работы нет, людям негде жить – жилища разрушены бомбежками…
– Поневоле волком взвоешь.
– Здесь надо начинать с азов, – сказал Матейченков.
– А как?
– С социалки.
– Школы? Больницы? Регулярные выплаты зарплаты и детских пособий? Пенсии? Так, что ли?
– Боюсь, Николай Иванович, вы поняли меня слишком узко, – покачал головой Матейченков. – Конечно, все перечисленное важно, спору нет. Без пенсий, без школ и больниц не может нормально существовать ни одно общество.