Анри ни минуты не сомневался в том, что побег из Золотого Дворца был не просто капризом, она задыхалась, находясь с детства в золотой клетке. Творческий потенциал вырывался наружу, а она сдерживалась, как того требовали приличия и Протокол. И только жизнь вне Золотого Дворца помогла реализовать талант по-настоящему. Элизабетта стала модным и узнаваемым обозревателем, привыкла работать в офисе по установленному графику. Все исполнители, создающие популярную музыку, мечтали о том, чтобы она черкнула о них пару строк в постоянной колонке, которую вела. Элизабетта чувствовала мелодию, эмоции, гармонию и умела находить совершенство даже в самом безнадежном материале. Она заставила миллионы меломанов прислушиваться к своему мнению и спорить с ней, заведя специальный почтовый адрес, на который читатели присылали письма с выводами и комментариями.
Раз в неделю, по субботам, Элизабетта вела двухчасовую передачу на популярной радиостанции, давая шанс молодым и перспективным музыкантам быть услышанными у массовой аудитории. Она лично отбирала композиции для эфира, не считаясь с мнением программного директора. Владелец радиостанции запретил мистеру Дику оказывать влияние на плей-лист в течение двух часов, так как программа Элизабетты имела высокий рейтинг и приносила дополнительный доход.
Анри и представить не мог, что его девушке придется уйти из журнала, закрыть радиопередачу и научиться играть в большую политику, позволяя лицемерному и тщеславному окружению удовлетворять личные амбиции, лишь бы им позволяли находиться в Золотом Дворце. Он осторожно выбрался из объятий Элизабетты, потянулся, затем склонился над ней и прикрыл одеялом до самой головы, решив, что выйдет на минутку, а затем разбудит. Он захотел удивить ее и сделать сюрприз.
Его сосед, потомственный пекарь, держал кофейню на другой стороне улицы. Когда Анри бывал в Городе и заходил к нему, мистер Орли угощал его булочками и свежим хлебом, а приветливая жена пекаря, миссис Летиция, подавала вкусный кофе, сваренный по старинному семейному рецепту. Анри бывал в разных странах на гастролях и ни в одной из них не смог найти такого вкусного и бодрящего напитка и таких нежных булочек.
Он обернулся, снова посмотрел на Элизабетту, не веря, что она здесь, с ним, наяву. Затем тихо, на кончиках пальцев, перебежал из спальни в гостиную через узкий коридор, обругав себя за безалаберность, потому что не смазал петли в прошлый раз. Дверь заскрипела мерзким противным звуком, но Элизабетта даже не шелохнулась, так крепко она спала.