Музыкант и наследница (Чинихина) - страница 49

О чем рассказать точной копии матери? Просить помочь? Разобраться в чувствах? Она мертва, ушла, бросила в тот самый момент, когда была так нужна ей. Пока мама была жива, Элизабетта считалась самым любимым и желанным ребенком в Золотом дворце. Она могла позволить себе покапризничать и просить, чтобы Роза, Эдвард, мама, бабушка, друзья семьи баловали новыми нарядами, развлечениями и игрушками. После смерти мамы все это было у Софьи и Люка, а она превратилась в едва заметную тень, о которой иногда вспоминала бабушка. У нее не было гувернантки, она училась в обычной школе, затем в Городском Университете. Софья и Люк могли прилюдно унизить ее или толкнуть, и никто не смел наказать их за это. Место мамы заняла тетя Луиза.

– О чем задумалась?

Элизабетта услышала громкий, немного властный голос бабушки, напугавший ее. Она резко встала с дивана, пригладив край юбки. Королева неторопливым шагом подошла к внучке и протянула две худые руки в знак приветствия. Она постарела за несколько месяцев. В темной ложе стадиона Элизабетта не успела рассмотреть морщины, которые были замаскированы, но их наличие давало понять – она не божество, она такой же обычный человек, как все, так же стареет, с возрастом становится мудрее, и начинает более тщательно ценить жизнь. Только одевается в дорогие наряды, сшитые на заказ. Элизабетта обратила внимание на губы бабушки, которые сомкнулись в улыбке, а ее руки, несмотря на возраст, все такие же ухоженные и мягкие, коснулись ладоней внучки.

Собственно, и руки самой Элизабетты никогда не знали грубой работы. На протяжении четырех лет она жила отдельно, в Городе, имея за спиной поддержку в лице Энни и Клауса, которые стояли на полшага впереди ее желаний. Свежий завтрак, вовремя поданная к самому подъезду теплая машина, которая отвозила в редакцию, прибранная квартира по возвращении с работы, где ждал растопленный камин, вкусный ужин и мягкая постель со свежим бельем. Жалование, которое платил Петер в редакции, казалось грошами в сравнении с теми суммами, которые она тратила со счета бабушки на одежду, обувь, косметику, рестораны, кинотеатры, концерты, поездки за Город и на Остров.

Элизабетта поздоровалась с бабушкой и присела на диван. Эдвард, не оставлявший свою королеву ни на минуту, притворил высокие двери и остался в темном углу.

– Ну, вот, – сказала бабушка. – На человека стала похожа, – и взглядом оценила желтое платье Элизабетты с немного расклешенной юбкой и кружевом, которое ей очень шло.

Сама Элизабетта ощущала себя куклой, которую по приказу одели, немного поиграют, затем разденут и выбросят в темный угол, пока кто-то вновь не захочет поиграть с ней.